Адольф Гитлер и его русские друзья

Страшная подавленность и гробовое уныние царили теперь в его стенах. Работа шла по инерции, как хорошо заведенная машина, но я не узнавал моих товарищей по оружию, еще вчера полных энергии генштабистов. Атмосфера смерти и исторической катастрофы висела в воздухе. Такое ощущение, будто бы присутствуешь на собственных похоронах…»

Хольмстон-Смысловский утверждал, что получил приказ о передаче под его командование охранного корпуса Штейфона и 3-й дивизии РОА, которой командовал генерал Шаповалов. На самом деле воевать генерал не собирался. Он думал только о том, как спастись, и готов был взять с собой всех, кто хотел к нему присоединиться.

Из Генштаба сухопутных войск Хольмстон-Смысловский позвонил генералу Власову. Трубку взял Трухин и объяснил:

— Генерал Власов подойти к аппарату не может. У него важное совещание.

— Что вы намерены делать? — поинтересовался Хольмстон-Смысловский.

— Мы двигаемся в соответствии с приказом главнокомандующего в Чехословакию. Предполагаем совместно с чехами организовать фронт и ждать подхода американцев.

— Это безрассудно, — сказал Хольмстон-Смысловский. — Вы должны знать, что на Западном фронте взяли тысячи пленных в форме РОА.

— А что вы предполагаете делать? — спросил Трухин.

— Я иду на юго-запад, к нейтральной границе, — объяснил Хольмстон-Смысловский. — Буду пытаться перейти швейцарскую границу. Мне преданы Русский корпус и Шаповалов.

— Шаповалову приказано идти на соединение с нами, — возразил Трухин.

— Полученная мной директива прямо противоположна, — стоял на своем Хольмстон-Смысловский.

— Подождите, — попросил его Трухин, — я доложу главнокомандующему.

Услышав, что подчиненная ему армия переходит под командование другого генерала, Власов взял трубку:

— Кто отдал приказ о передаче вам 3-й дивизии?

— Германская главная квартира.

— Поздно, — отрезал Власов. — Я командую сейчас всеми русскими частями, и в этот исторический момент они должны исполнять только мои приказы.

— Обстановка требует изменения ваших директив, — попытался повлиять на Власова генерал Хольмстон-Смысловский. — Идти на восток — это безумие. Я, во всяком случае, иду на запад.

— Вы генерал вермахта и можете делать все, что вам угодно. До свидания. — Власов повесил трубку.

В ночь на 3 мая Хольмстон-Смысловский, оттеснив ошеломленных швейцарских пограничников, сумел увести остатки своей «армии» (около пятисот человек) в Лихтенштейн. Власти маленького княжества не выдали его Советскому Союзу, и в августе 1947 года он благополучно отбыл в Аргентину.

Кто освободил Прагу?

6 февраля 1945 года Власов перенес ставку в Карлсбад (Карловы Вары), не пострадавший от авианалетов курорт. Имперский наместник и гауляйтер Судегенланда обер-группенфюрер СС Конрад Генлейн был возмущен появлением русских и требовал, чтобы они покинули его территорию. Но на него уже мало кто обращал внимание.

27 февраля здесь, в отеле «Ричмонд», состоялось третье заседание Комитета освобождения народов России.

Власов еще во что-то верил. Он рассказал собравшимся, что принял под командование 1-ю дивизию.

Командование СС собирало все, что подчинялось Гиммлеру в Фюссене, в Баварии. Туда 9 апреля был командирован начальник личной канцелярии Власова полковник Кромиади. Он должен был подыскать новое место для штаба, но по пути попал под бомбежку и получил тяжелое ранение.

Гитлер проиграл войну, и на сотрудничестве с немцами был поставлен крест. Власов и его окружение надеялись теперь заинтересовать своим антибольшевизмом союзников. Весной 1945 года штаб Власова пытался связаться с нейтральными странами — Швецией и Швейцарией, чтобы заручиться их поддержкой, но ничего не выходило.

2 марта 1945 года 1-я дивизия РОА получила приказ немецкого командования выступить на Восточный фронт, когда немцы уже стремительно откатывались на запад. Буняченко заявил, что подчиняется только Власову. Тот договорился с немцами, что все русские части будут сконцентрированы на одном участке фронта и пойдут в бой только по его приказу.

26 марта дивизия прибыла на фронт, проходивший по реке Одер. Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Вальтер Вейс включил дивизию в состав 9-й армии. Командовал армией генерал пехоты Теодор Буссе, который почти всю войну провел на штабной работе.

6 апреля он попытался отправить дивизию в бой. Буняченко не горел желанием бросать дивизию на верную смерть. Он опять сказал, что приказ о наступлении должен исходить только от генерала Власова и лишь после прибытия остальных частей РОА.

— Что же вы думаете, — возмутился генерал Буссе, — ваша дивизия будет здесь сидеть и ничего не делать в ожидании прибытия других войск Власова? А если они вовсе не прибудут, то вы и воевать не намерены?

— От германского командования зависит, когда они прибудут, — отговорился Буняченко.

Но Власову пришлось подтвердить приказ об участии в боях. 11 апреля дивизия приняла участие в оборонительных сражениях вермахта на Одере и сразу понесла большие потери. Буняченко тут же потерял всякое желание лить кровь на Восточном фронте. Он просто отвел свои полки с фронта.