Адольф Гитлер. Том 1

Финансовая база партии составлялась, несомненно, из членских взносов, небольших пожертвований её рьяных сторонников, сумм, вырученных от продажи билетов на выступления Гитлера, и денег, собиравшихся во время митингов и исчислявшихся иной раз несколькими тысячами марок. Некоторые из её ранних приверженцев, как, например, погибший 9 ноября у «Фельдхеррнхалле» Оскар Кёрнер, владелец маленького магазина игрушек, буквально разорились на помощи партии, владельцы торговых и иных заведений помогали ей, продавая членам партии товары со скидкой, другие передавали партии драгоценности или предметы искусства, а её немолодые одинокие сторонницы, получавшие в угаре ночных митингов от выступлений Гитлера уже, казалось, навсегда заказанное им наслаждение, составляли завещания в пользу НСДАП. Богатые друзья, вроде Бехштайнов, Брукманов или «Путци» Ханфштенгля, помогали ей порою очень значительными суммами. Помимо взимания членских взносов партия находила также и другие пути использовать своих членов для пополнения партийной казны — выпускались не облагавшиеся налогом облигации, которые они должны были приобретать и распространять; согласно полицейскому расследованию, только в первой половине 1921 года было выпущено не менее 40. 000 таких облигаций по десять марок каждая[382].

И всё-таки в первые годы своего существования партия постоянно нуждалась в деньгах и до середины 1921 года не могла себе позволить содержать собственного кассира; по свидетельству одного из членов партии, в тот период у расклейщиков плакатов порой даже не было средств на покупку клея, а осенью 1921 года Гитлеру пришлось по причине отсутствия финансов отказаться от проведения запланированного массового митинга в цирке «Кроне». Тяжёлое материальное положение смягчилось только летом 1922 года, когда партия благодаря своей лихорадочной активности стала все больше обращать на себя внимание. Начиная с этого времени, у неё устанавливаются и развиваются более интенсивные контакты с сетью покровителей и кредиторов, которые не были её прямыми сторонниками, а представляли состоятельные, напуганные угрозой коммунистической революции слои буржуазного общества. В организации отпора этой угрозе они поддерживали все способные к сопротивлению силы — от воинственных боевых организаций правого крыла до сектантских листков-еженедельников и самой немыслимой расцветки писак на злободневные темы, только бы у них был протестующий образ мыслей; и правильно будет, наверное, сказать, что они не столько хотели помочь Гитлеру выбиться наверх, сколько старались использовать эту наиболее энергичную силу против революции.

Установлению контактов с влиятельными и сильными в финансовом отношении кругами баварского общества Гитлер был обязан, помимо Дитриха Эккарта, прежде всего Максу Эрвину фон Шойбнер-Рихтеру и ещё, пожалуй, Людендорфу, получавшему, в свою очередь, от промышленников и крупных землевладельцев значительные средства, которые он по своему усмотрению распределял среди боевых организаций «фелькише». И в то время как Эрнст Рем добывал деньги, оружие и снаряжение, друг Дитриха Эккарта д-р Эмиль Ганссер установил контакт с экономической элитой вне Баварии, которая объединялась в «Национальном клубе» и перед которой Гитлер впервые получил возможность изложить свои планы в 1922 году. Его крупными спонсорами стали паровозный фабрикант Борзиг, Фриц Тиссен из Объединения сталелитейных заводов, тайный советник Кирдорф, заводы «Даймлер» и Баварский союз промышленников. Помимо того партии, столь успешно заявлявшей о себе, оказывали материальную поддержку ещё и чехословацкие, скандинавские и в первую очередь швейцарские финансовые круги. Осенью 1923 года Гитлер съездил в Цюрих и вернулся оттуда, как говорили, «с сундуком, набитым швейцарскими франками и долларовыми купюрами»[383]. Да и слывший тёмной лошадкой, богатый на выдумки Курт В. Людеке тоже добывал из до сего времени так и не выясненных, очевидно, иностранных источников немалые средства — он финансировал, к примеру, «собственный» отряд СА, насчитывавший в итоге более пятидесяти человек; вспомоществования поступали из Венгрии, а также от русских и прибалтийских эмигрантских кругов, и некоторые партийные функционеры, в том числе штабс-фельдфебель командования СА Юлиус Шрекк, ставший потом личным шофёром Гитлера, или же капитан-лейтенант Хофман, бывший одно время начальником штаба СА, получали во время инфляции оклады в валюте. И даже бордель, организованный по инициативе Шойбнер-Рихтера одним отставным офицером на берлинской Тауэнтциенштрассе, служил национальному делу и переводил свои доходы в адрес штаб-квартиры партии в Мюнхене[384].