Адран в огне

К этому моменту Альда уже понимала, к чему идет рассказ, она просто верить не хотела. Но неверие – сомнительное убежище: рассыпается под первым же порывом ветра. Ей пришлось произнести это вслух:

– Триан тоже был экспериментом?

– Именно так.

– Он был из слабых?

– Из средних. Если бы его допустили до стандартной процедуры мутации, он бы получил какой-нибудь номер 150 и спокойно себе служил космическому флоту до самой старости. Но не думаю, что для него рассматривали такой вариант… Эксперимент, который ему достался, был очень жестоким. Насколько мне известно, эта процедура и сегодня считается самой жестокой и аморальной за всю историю Легиона, хоть об этом и не распространяются. Еще до того, как все началось, многие выступали против такого. Но тут нужно понимать, что Легион – это не единое существо, это довольно большая группа людей, все ключевые решения принимаются голосованием. В случае Триана большинство проголосовало «за» эксперимент, потому что разработчик той системы пообещал, что при успешном исходе они получат самый могущественный номер 1 среди бывших и будущих.

– Как можно такое обещать?! – не выдержала Альда. – Они же ничего не знали, они двигались вслепую!

– Они обещали, чтобы им позволили продолжить двигаться вслепую. Создание величайшего номера 1 – это не только научное достижение, это и солидная награда. При такой мотивации, так ли важны жизни каких-то непонятных, чужих детей?

– Но он стал номером 7…

– Он стал номером 7, – повторила Диана. – Когда Триан остался в живых после всего, что с ним сделали, первую фазу эксперимента признали успешной. Повторение, впрочем, запретили, а сам проект поставили на паузу. Нужно было убедиться, что игра стоит свеч, что Триан действительно окажется настолько сильным, как обещали разработчики эксперимента. Пойми меня правильно… Руководство Легиона сентиментальностью не отличается, но определенные моральные принципы есть даже у них. Триан завершил обучение и на выпускных экзаменах наработал себе только на седьмой номер. То есть, эксперимент действительно очень сильно увеличил его способности, но, опять же, аморальность процесса привела к решению эксперимент не повторять и работать в других направлениях, подыскивая более гуманный способ создавать сильных легионеров.

– Так в чем… в чем заключалась суть эксперимента?

– Это твой второй вопрос?

Альда уже и забыла о выигранных вопросах, она увлеклась, она волновалась – из-за того, что произошло много лет назад и вроде как ее не касалось. Но теперь Диана будто спустила ее с небес на землю, заставила вспомнить, что они не подружки, обсуждающие общего знакомого, у всего есть цена.

– Я тебе и так добавила бонусов, – указала Диана. – Ты уже наляпала наводящих вопросов, и, если бы я была полной стервой, я бы сказала, что ты потратила весь выигрыш. Но я, как видишь, милосердно тебя предупреждаю. Готова ты потратить свой вопрос на такое знание?

В этом предупреждении и правда таилось определенное милосердие. Дело было даже не в том, потратит Альда одну из трех наград или получит эти сведения просто так. Дело было в самом знании… Диана уже дала понять, что эксперимент был аморальным и жестоким. Настолько, что это впечатлило даже суровых боссов Легиона.

Так нужно ли это знать? Во всех деталях? Нужно ли смаковать страдания и возможное унижение близкого человека? Он ведь был близким… Альда скрывала это от него – и планировала скрывать дальше. Но себе она врать не хотела, она признавала, что Триан ей небезразличен. Она боялась, что слишком хорошо представит его страдания после рассказа Дианы и уже не сможет забыть. А он… Он бы не хотел, чтобы она знала, в этом Альда не сомневалась. Он слишком гордый для такого.

Если быть совсем честной с собой, она должна была узнать. Чтобы понять его по-настоящему, так, как никто не смог. Но для этого Альда должна была услышать правду от него, с его разрешения, а не копаться в его секретах обходными путями.

– Нет, – вздохнула она. – Второй вопрос у меня будет другой.

– И какой же?

– Он действительно номер 7?

Вот теперь Диана уставилась на нее с нескрываемым изумлением. Шок был настолько силен, что первые пару минут она даже говорить не могла, а потом рассмеялась.

– Боже, надеюсь, Триан знает, насколько ты хороша! Хотя что это я… Знает, конечно. Распознал куда быстрее, чем я, потому и держит тебя при себе.

– Это сейчас был не комплимент.

– Извини… Возможно, все не так. Триана понимает только сам Триан. Но ты соображаешь лучше, чем я ожидала.

– Рада, что смогла развеять первое впечатление полуграмотной дуры, – сухо заметила Альда. – А теперь давай все-таки вернемся к моему вопросу.