Адреналин для Рины

— Китай — это лучший подарок, который ты мог подарить. И я еще никогда не ела лилий, — она прикрыла глаза.

С подтверждением наслаждения. А на деле — чтобы скрыть дрожь печали.

— Тогда возвращаемся, — вздохнул Перри. Он не знал, как он представлял себе этот обед. Но ему казалось, что настроение будет совсем другим. Видимо, просто все дело в дожде. — Кто просился посмотреть? — повысил он голос, оборачиваясь к салагам в углу.

Ракель приблизилась несмело, Антон же — с излишним энтузиазмом.

— Я подержу штурвал, — предложила Рина. Сейчас она была тем другом, что был ему нужен. Всю эту жизнь. И которого он должен был отпустить. Просто потому, что не мог допустить, чтобы она исчезла.

Перри достал айпад из ящика в стене. Открыл карты. Достал октант и нацелил на бухту Ядебузен.

С удивлением контрабандист на момент подумал: простые мгновения, когда они были настоящими и смеялись над неудачными скетчами или поглощали угря, стоили гораздо больше путешествия в Великую Поднебесную.

* * *

— Вот это да! — воскликнул Сухаревский, обнаруживая в себе способность восторгаться. — И так просто?..

Перри пожал плечами. Фелюка причаливала недалеко от запруды под утесом.

— Я быстренько, — попросила Рина, готовясь выпрыгнуть в воду.

— Погоди, — остановил ее Перри, схватив за руку. С нее передалась сладкая дрожь.

Снова. Но он отпустит. И все пройдет и станет сном. Она для него и он для нее. Или он всегда будет ярким в ее памяти?.. Рина посмотрела в его глаза, все те же темные и с миллионами лет… Пытаясь понять ответ на свой вопрос. Перри запнулся, наткнувшись на такой странный взгляд.

— Ты… хорошо себя чувствуешь?

— Отлично, — кивнула Рина, тряхнув головой и избавляясь от наваждения. — Думаю, все прошло. Кажется, симптомы сотрясения долго не держатся. Подождите меня тут, ладно?..

Перри отступил, сам не зная почему. Наверное, потому что он боялся идти за ней и влюбляться сильнее, если было еще куда. Или потому, что она точно знала, что делает, и просила взглядом не вмешиваться.

Они не знали, о чем клялись.

— Мне тоже нельзя? — встрепенулась Ракель.

Все это время она держалась от капитана подальше. Он внезапно стал ее пугать. Потому что оказался не тем, на кого был похож. Не простым человеком, который рисует плохие портреты и горланит веселые песни в лицо шторму. А Светочем, который вершит судьбы мира без его на то согласия. Вершит так, как считает нужным. А считает он неправильно…

Рина посмотрела на девочку задумчиво всего мгновение, но поняла это.

— Тебе можно, — вдруг согласилась она. — Поплыли.

И обе — некогда рыжие красавицы, взявшись за руки, влезли на борт фелюки и прыгнули в море, погрузившись в пену и подняв кучу соленых брызг.

* * *

Ракель отряхнулась, как пес.

— Кру-уто… — протянула девочка, оглядывая своды пещерки над запрудой.

— Если повезет… — проговорила Рина с излишним энтузиазмом, бродя по колено в воде, — то даже найдем… Да! — она подхватила тыквенную флягу и потрясла ею: — Молоко!

— И оно не испортилось в такую жару?.. — уточнила Ракель с сомнением.

Рина покачала головой. Эта бутылочная фляга даже сама по себе обладала холодильным эффектом. Сердобольная Жаклин притащила ее однажды, когда засекла Рину за усовершенствованием холодильника в запруде.

— Покормим котят, — кивнула она головой своей спутнице в сторону тропки наверх. — Ты ведь любишь котят?..

— После вашего разумного кота — даже не знаю, — сочла разумным Ракель избежать прямого ответа.

Когда-то вспыльчивая Ракель думает, прежде чем говорить? Забавно.

— Молодец, — одобрительно кивнула Рина, поднимаясь в горку.

Чувство, будто вернулась домой, откуда оно? Каждый камешек вдруг подмигивает, как родной.

— Молодец? — не поняла Ракель. И обогнала Рину, чтобы взобраться на вершину побыстрее. — Почему? — вопрос уже прозвучал из-за спины впереди.

— А тебе ответ нужен? — тихо усмехнулась Рина, поняв, что совершенно и нет.

— Вот так доми-ик! — восхитилась Ракель.

Рина посмотрела на девочку, одетую по-мальчишески: та уже карабкалась по плющу в открытое до сих пор окно второго этажа. Туда, где кровать пахнет лавандой и мятой… Что ж. Ребенку достаточно мира, чтобы стать счастливым. А взрослому мира то ли мало, то ли много. Для взрослого он не значит ничего.

Поэтому профессия учителя ей подходит — счастливые «ребенки» помогают радоваться мелочам. А вот даже замечательные Звездные Капитаны заставляют сердце болеть и ныть.

Рина ударила себя в грудь несколько раз, чтобы заглушить это чувство.

— Ракель! — крикнула она наверх; девочка уже втягивала ноги в комнату.

— Рина! — показалось сияющее лицо той. — Это же просто сказочное место!

— Спускайся вниз, — усмехнулась Рина. — Котята должны быть в саду.

* * *

Они правда были в саду. Три пушистых комочка, которые таскают друг друга за хвост и живут собственной маленькой счастливой жизнью.

— А-а! Какая прелесть! — не удержалась Ракель, бросаясь к малышам.