Адрес неизвестен

— Вряд ли она выходила замуж для этого, — заметил таксист. — Думаю, она хотела, чтобы вы были опорой, другом для неё. А ваши дети хотели бы, чтобы у них был настоящий папа. Как вы познакомились?

— Уф, эт давно дело было. После школы ещё. Ну, знаешь, тусили в одной компании, а потом как-то завертелось всё и вот. — Пассажир выписывал руками какие-то непонятные символы.

— «Тусили вместе», значит, вместе и пили?

— Дааааа, — мечтательно протянул Антон. — Золотое время было. Ни детей тебе, ни жены. Ой, то есть жена была, но только не была ещё женой. Ну, ты меня понял! Умела она тогда повеселиться.

Заборы остались позади, такси, кажется, въехало на территорию какого-то завода. Над дорогой нависали полуразрушенные градирни и ржавые трубы, готовые рухнуть от любого дуновения ветра.

— А сейчас разучилась?

— Не, почему это? Праздники там, дни рождения: тут она выпьет без проблем.

— А вы продолжили пить, как в юности?

Антон разозлился:

— Да что ты ко мне привязался? Не пил я тогда столько, понятно?! Я и сейчас немного пью, просто часто. Тем более это ж не водка какая-нибудь, а пиво. Пить вечно хочется, ясно?! А пиво хорошо жажду утоляет.

— Гм, ну если бы вы пили мало, ваша жена не была бы недовольна? И дети тоже?

— Много ли ты понимаешь. У тебя-то кольца не видать. Что ты можешь об этом знать? Да я иначе совсем крышей двинусь! Типа от меня какие-то проблемы есть. Я вечером пришёл — и спать. С утра встал — и на работу.

— Но, получается, что и помощи от вас никакой? — Водитель прибавил скорости.

— Да какая там может быть нужна помощь, — вновь отмахнулся пассажир. — Дети мелкие ещё совсем. Чего им там? Игрушку дал — они и счастливы. А сама она девочка взрослая: разберётся. Со мной возни… Почти не бывает никогда.

Антон быстро отвёл взгляд и уставился в окно. Водитель взглянул на него.

— С вами возни? О чём это вы?

Антон начал злобно сопеть.

— Диабет у меня, ясно?

— И вы с таким недугом пьёте каждый день? — поразился водитель.

Пассажир скривился:

— Ой, вот только не начинай, ладно? Как мой врач начинаешь морали читать. Тот тоже вечно начинает: «Вы опять пришли с перегаром» или «Я вас сейчас госпитализирую и под капельницу». На прошлой работе такое же было нытьё: видите ли, я хожу по заявкам пьяный. Ну и что? Подумаешь. Главное, что работа сделана, верно? Я ж не много пью. За раз. И уколы вовремя делаю. И даже пробовал диету соблюдать. Но на гречку я больше смотреть не могу. Пробовал есть гречку каждый день целый год? Тоска зелёная. Уж лучше сдохнуть!

— Так значит возня с вами — это…

— Да, — кивнул Антон, — пару раз в реанимацию попадал, чуть в сахарную кому не проваливался. Но откачивали, как видишь. Первый раз перепугался аж до дрожи, когда в реанимации очнулся.

— И выводов вы никаких не сделали?

— Сделал, конечно. Пить бросил. На месяц где-то или около того. Потом, конечно, снова начал, но аккуратненько, по чуть-чуть. Знаю, знаю, что ты сейчас скажешь. Как же ты, мол, потом ещё раз в реанимацию попал. Тут такое дело: то утомишься на работе, то инсулин некачественный, то просто сахар падает и всё, никак его не поднимешь. Так что алкоголь тут ни при чём, точно тебе говорю. А один раз дома грохнулся в обморок, представляешь? Хорошо, что жена ночью в туалет пошла: увидела меня в коридоре, скорую вызвала. Те приехали, укол поставили. Прихожу в себя и не понимаю, где нахожусь: надо мной потолок и врачи рядом. Говорят, что если б жена меня не увидела, то к утру бы всё, встречай-приехали. Дочек тогда ещё перепугал видом своим жёлтым.

— Вы же понимаете, что везение не может длиться вечно? Что однажды вы так умрёте?

— Ну и что? — пожал плечами Антон.

— Как это «что»? — удивился водитель. — Вы что, хотите умереть?

— Да нет, — вновь пожал плечами Антон, — просто как-то пофигу, помру я или нет.

— А как же ваши дети? Они останутся без отца. Каким бы вы ни были, для них вы — самый дорогой человек на земле. А ваша жена? Она же останется одна с двумя детьми.

— И без работы, — кивнул Антон, — она домохозяйка у меня. Детьми занимается.

— Тем более. И вас это совсем не беспокоит?

Антон в очередной раз пожал плечами и уставился в окно. Такси обогнуло замерший давным-давно грузовик, обтянутый рваным тентом и по бокам дороги вновь потянулись серые бетонные заборы, кое-где исписанные граффити.

— Не пропадут, — наконец ответил Антон. — Найдёт себе кого-нибудь. Или батя мой поможет, в крайнем случае. С голоду не помрут небось. Да и ты так говоришь, типа я с моста сегодня прыгать собрался. Помирать не собираюсь.

Водитель смотрел на него без всякого интереса и даже с какой-то скукой.

— Неужели у вас нет каких-то целей, стремлений? Есть много вариантов, чем можно заняться, кроме пива по вечерам. Особенно, если оно вас убивает, в буквальном смысле.

— Да ну.

Воцарилась тишина. Пассажир снял обручальное кольцо и задумчиво крутил его между пальцами. Водитель молча качал головой. Такси неслось сквозь тьму, обдавая бетонные заборы мутными брызгами.

— Ну хорошо, — не выдержал водитель, — а в детстве? Кем вы хотели стать в детстве?