Адресат неизвестен

— Заберите это, — распорядился Хмура, указывая на ящики, — только поменьше шуму! Чтобы никто не слышал и не видел. Доставьте в милицию. Будьте осторожны при переносе и распаковке. Немедленно сообщите пограничникам, пускай на всякий случай пришлют сюда саперов. А отверстие надо снова незаметно замуровать.

«Молодчики» хлопотали ловко и тихо, как духи. Если б кто-нибудь увидел эту сцену, наверняка родилась бы новая легенда о целой толпе духов, которые лунной ночью пляшут у развалин.

Хмура обратился к нам с изысканной любезностью:

— А вас я попрошу следовать за мной.

Я не сказала ни слова. Да и что я могла сказать? Случилось самое худшее. Завтра весь городок будет знать, что Зузанна Мильвид, которую до сих пор уважали и ценили как женщину доброжелательную, отзывчивую и серьезную, арестована за незаконное хранение — нет, даже сокрытие! — оружия. Вывод из этого можно сделать лишь такой: разоблачены участники диверсионно-шпионской шайки. А Янек? Бедный Янек. Кто нам поверит после всего, что предшествовало нашей злосчастной прогулке к развалинам? Я глянула на Розу — глаза у нее были полны слез, губы дрожали. Она с отчаянием шепнула:

— Что я наделала… Это все из-за меня… из-за меня!

Я тогда не поняла, о чем идет речь. Лишь потом, по секрету от Янека, Роза призналась мне — ибо Хмура по-рыцарски хранил ее тайну до конца, — что она перед роковой экскурсией к замку сделала то, что я должна была сделать уже давно. А именно, пошла к Хмуре и рассказала о наших намерениях. Молодость нетерпелива, она жаждет не только успехов, но и немедленных аплодисментов. Роза хотела, чтобы Хмура стал свидетелем триумфа ее Янека. А кроме того, она, как и полагается влюбленной, оберегала своего любимого. Она боялась, что наши противники, следящие за каждым нашим шагом, отправятся за нами к развалинам. Как мы узнали потом, Роза была права. Присутствие милиции, невидимой лишь для нас, помешало планам противника.

При свете полной луны мы гуськом сошли вслед за капитаном Хмурой к подножию холма. Там, под прикрытием буйно разросшегося ольшаника, ждал милицейский «газик». Хмура усадил нас сзади, сам сел рядом с водителем и тихо сказал ему что-то.

Я совершенно не сознавала, каким путем мы едем. Очнулась я лишь, когда водитель затормозил, и Хмура сказал, что мы приехали. Удивление мое было безгранично: мы находились на Заколье, у домика Лагуны, а вовсе не в тюрьме и не в милицейском участке. «Ну да, — подумала я вслед за этим, — сейчас обыск произведут, ясно».

Однако я не заметила поблизости никого, кроме Хмуры. А он велел шоферу вернуться в милицию. Если будет что-нибудь срочное, добавил он, пускай сюда придут. Он наверняка пробудет здесь по меньшей мере час.

Я совсем уж ничего не понимала. Что происходит? Что это за тактика? Автоматически вынув из сумки ключи, открыла дверь, зажгла свет и пригласила Хмуру войти, ибо он стоял у порога, будто ожидая разрешения. Когда мы уселись вчетвером вокруг стола, Хмура заговорил первым. Он сказал, и я уловила при этом в его глазах насмешливые огоньки: — Нельзя ли попросить у вас стаканчик хорошего крепкого чая? Извините, что в такую пору… Но я ужасно люблю свежезаваренный чай…

10. Марка с зимородком

— Однажды, — говорил капитан Хмура, принимаясь за второй стакан чаю, темного, как старопольский мед, — мы в Варшаве получили странное письмо. Нет, нет, не думайте, оно не было написано на той же машинке, на которой якобы печатал письма и посылал из Липова в разные города Ян Лингвен. Это была обычная анонимка, написанная, как это часто делается, левой рукой. Нам сообщали, что в Липове начал действовать опасный и ловкий диверсант. Просили обратить внимание на одного молодого человека. Он прибыл погостить к своей родственнице и шныряет по окрестностям, ища неизвестно что. Этот молодой человек, сообщали нам, является сыном инженера, который во время войны работал в Липове на немецком военном заводе, а потом был эвакуирован вместе с другими работниками этого завода в глубь Германии и после окончания войны не вернулся на родину.

— А, чтоб их черти побрали! — пылко выругался Янек.

Хмура дружелюбно усмехнулся.

— Вот видите, как по-разному можно осветить факты, на первый взгляд однозначные.

— Не перебивай, Янек, — тихо сказала Роза.

— Мы вообще-то не любим анонимов, — продолжал Хмура, — но в этом случае данные были уж очень конкретными. Мы связались с липовской милицией и узнали, что недавно при загадочных обстоятельствах погиб некий Шимон Лагуна, о котором ходили слухи, будто он спрятал где-то клад.

— Так милиция тоже верит в клады? — я не смогла удержаться от колкости.

— Дорогая пани, — серьезно ответил Хмура, — как же не верить в клады, когда в мире существуют женщины, умеющие заваривать такой чай? Дайте, пожалуйста, еще стаканчик. Вы говорите о кладах с насмешкой. Не надо так говорить. В этой земле кроется еще немало тайн. Тут перед бегством прятали всякие ценности, и бывало, что из-за нашего легкомыслия и легковерия эти ценности потом удавалось вывезти из Польши.