Адресная книга вымышленных литературных персонажей

В 40-х годах XIX века Розанетта Брон, которую друзья прозвали Капитаншей, жила на третьем этаже дома № 18 по улице Лаваля (ныне это улица Виктор-Массе), прилегающей к улице Мальзерб, за площадью Пигаль. Ее историю рассказывает нам Флобер в «Воспитании чувств». Взбалмошная, но великодушная куртизанка, которую мужчины передавали друг другу, она устраивала костюмированные балы, на которых тайком от жены бывал Жак Арно. В один из таких вечеров он представил Жанетту Фредерику Моро, и она стала его первой женщиной. «Вот увидите, это премилая девочка», — сказал Жак Арно Фредерику, поднимаясь по лестнице. Дом был освещен цветными фонарями. В квартиру набилось больше 60 человек, которые кружили в фарандоле, перетекавшей из комнаты в комнату. Мне вспоминается большая желтая гостиная, будуар, обитый бледно-голубым шелком, и спальня со стоящей на возвышении и застеленной покрывалом из лебяжьего пуха кроватью под балдахином со страусовыми перьями. Прежнее здание снесли и построили на его месте другое (что же оно мне напоминает?), но справочник Дидо—Боттена дает в алфавитном порядке список всех жильцов дома № 18 по улице Лаваля по состоянию на 1846 год, когда Фредерик знакомится с Розанеттой:

Бизе, учитель музыки

Эльяури (Хосе), уругвайский министр

Фэй, страховой агент

Лемуан (Эдмон), архитектор

Лозауис, дипломированный счетовод

Моно (вдова Адольфа Моно)

Мушоне, каменщик

Фогт, гравер

Не оттого ли Флобер поселил ее здесь, что был лично знаком с кем-то из жильцов? Завсегдатай этого квартала содержанок и художников, он часто бывал неподалеку, в доме по улице Фрошо, 4, на воскресных ужинах Аполлонии Сабатье, по прозвищу Президентша. Именно она стала прототипом героини его романа и той женщиной, ужаленной змеей, которую воплотил в мраморе Огюст Клезинже, ее обнаженное тело, изогнутое в экстазе, до сих пор можно увидеть в музее Орсе^[12].

В ее салоне Флобер встречался с друзьями: Теофилем Готье, Луи Буйе, Эрнестом Фейдо, Шарлем Бодлером или Максимом Дюканом, которым отводили самые почетные места.

В записных книжках и письмах писателя я долго искал упоминание об одном из жильцов дома 18 по улице Лаваль. Обращался к знатокам его творчества, расспрашивал осведомленных читателей (а возможно, и более меня помешанных на его романах) — все тщетно. Единственное имя, что сразу привлекло мое внимание: «Бизе, учитель музыки». Прочитав одну из биографий, я понял, что речь идет об отце автора оперы «Кармен». Прежде чем стать учителем пения, он стриг, брил и делал парики, жена его была пианисткой. Семейство Бизе занимало антресольный этаж дома, в той квартире и вырос маленький Жорж, но тогда он еще не был знаменитостью. Вряд ли Флобер был знаком с Бизе. Значит, просто совпадение? Не верю я в такие случайности, но мне все-таки приятно думать, что Флобер, бывая в этом доме (интересно, у кого?) и поднимаясь по лестнице, хотя бы однажды слышал, как за дверью на антресолях играет на пианино маленький гений.

Об остальных обитателях этого дома ничего не известно. Оставленный ими след — ничтожен: всего лишь строчка в колонке справочника Дидо—Боттена.

Через несколько лет список жильцов поменяется — одни переедут, других приберет смерть. Как они выглядели? Можно ли по именам судить об их внешности? Собственно, имен там только два: Эдмон и Адольф — уже давно вышедшие из употребления и словно окутанные ароматом ушедших эпох. Была ли у них семья? Сколько им было лет? Чтобы их воскресить, у меня нет ничего, кроме имен. Да помнит ли их хоть кто-то? Даже Флобер о них забыл, не упомянул, прошел мимо. А я ими заинтересовался лишь оттого, что жили они здесь, по этому адресу, и мне захотелось вписать их в историю вместе с Розанеттой. Благодаря мне они будут жить на широких полях страниц — вместилище наших фантазий, в пустотах пробелов. Каждому найдется место.

Все они были соседями Капитанши, чья жизнь иногда пересекалась с их жизнью. Какой они видели эту прелестную девочку с третьего этажа, взбалмошную, капризную, принимавшую гостей на своем ложе? Что бы они сказали про нее? Временами, когда она выходила в сопровождении двух маленьких собачек, они сталкивались на лестнице и обменивались приветствиями. А может, сквозь тонкие стены до них доносились ее ссоры с мадемуазель Ватназ?

Каменщик Мушоне мог жить разве что на самом верху, под крышей, с женой и многочисленными, вечно болеющими детьми.