Адресованное послание

– Во-вторых, раз уж произошло что-то необычное, надо этим воспользоваться.

– Ты точно была женщиной!

– Ты имеешь в виду моё любопытство?

– Конечно.

– Ну да, была.

– Давно?

– Больше двухсот лет назад.

– И как же ты не растеряла это качество, столько лет общаясь с «пациентами»?

– С пациентами я общаюсь гораздо меньше: в вашем исчислении – примерно год и восемь месяцев.

– А в вашем исчислении?

– У нас нет времени в вашем понимании. Вернее, нет прошлого и будущего, есть только «сейчас». Всё сливается в «сейчас».

– То есть время не стирает и не ретуширует воспоминания? Если нет прошлого – значит, все чувства, отбушевавшие когда-то и ушедшие в память, продолжают бушевать в «сейчас»? И это будет вечно?

– Да, это так.

– Но… Ведь это ад!

– Да, ад. Точнее, ад для тех, кто хотел бы что-то забыть, кто чего-то стыдится…

– Но таких большинство, таких подавляющее большинство!

– Да, почти все, в большей или в меньшей степени.

– И как этого избежать?

– Никак, это закон.

– И что делать? Ведь прошлого не вернуть.

– Не вернуть и не изменить.

– Какой выход?

– Совершать поступки, которых не будешь впоследствии стыдиться. Постепенно в общей массе их станет больше. Весы Анубиса показывали результат за все жизни.

– Он и сейчас взвешивает?

– Вот это тебе знать не обязательно.

– То есть об общих принципах «тамошней» жизни ты говорить готова, о технологиях – нет?

– Ты удивительно догадлив.

– Я вижу – ты уже поняла?

– Что поняла?

– Причину, по которой ты разговариваешь со мной.

– В общем, да.

– Какая-то сильная связка в прошлом?

– Не просто сильная, но и заряженная, недорешённая…

– Может, поэтому тебя и отключили – чтобы дорешала?

– Может быть.

– Ну и как мы будем искать эту связку?

– Вопрос не только в том, как искать. Похоже на тест.

– Проверка на профпригодность?

– Что-то вроде того.

– А если запросишь разрешение на возвращение?

– Теперь я знаю ответ: меня отзовут, а к тебе пришлют другого.

– Другими словами: я здесь, пока ты со мной.

– Да.

– И ты пока не собираешься возвращаться?

– Пока нет.

– Жертва?

– Нет. Ты же сам сказал: «проверка на профпригодность». Не пройду – значит, опять в накопитель.

– Накопитель?

– Ну, это мы его так называем. Ты после перехода тоже туда попадёшь.

– Буферная зона?

– Да.

– И сколько там можно пробыть?

– Во времени ограничения нет.

– Тогда по-другому спрошу: от чего зависит срок пребывания?

– Точно никто не знает. Что-то должно произойти внутри. Субъективно становишься спокойнее, светлее. Произошедшие события приобретают другой смысл, ты видишь и оцениваешь их с другой, внешней точки зрения.

– Это та самая «кинолента», которую описывают пережившие клиническую смерть?

– Пережившие незавершённый переход на самом деле киноленты не видят. Там – матрёшка: все значимые события происходят одновременно, и на выходе – интегральный итог прожитой жизни. Многие испытывают ужас именно от этого итога. А вот в накопителе – действительно кинолента: подробная и по кругу.

– Чистилище?

– Нет. Раскаяние в чистом виде там не работает. Скорее – осознание, взятие на себя полной ответственности.

– В общем, второй раз тебе туда не хочется?