Адриан

Луций Публилий Цельс прославил себя подвигами в обеих Дакийских кампаниях и потому не мог не пользоваться самым искренним и заслуженным расположением своего главнокомандующего — Траяна. Что до Авла Корнелия Пальмы Фронтиниана, то и его великие заслуги перед Империей были известны. В 104–108 годах Пальма был наместником важнейшей и крупнейшей провинции на Римском Востоке — Сирии. Весной 106 года он соединил под своё командование вновь созданный II Траянов легион с переброшенным из Египта III Киренаикским легионом. К этой мощной группировке он присоединил ряд подразделений легионов из вверенной ему в управление Сирии. С такими силами доблестный Авл Корнелий Пальма двинулся в поход на Синай. На этом полуострове и частью на северо-западе Аравии находилось царство Набатея, чьей столицей был город Петра. Набатеи ранее числились союзниками Рима и поставляли в римские легионы отряды первоклассной конницы. Может, потому это храброе семитское (арабское) племя не стало оказывать вооружённого сопротивления. Набатеи предпочли мирно отказаться от собственного царства, превратившись из союзников Рима в его подданных. Их военные обязанности остались прежними. Статус провинции жизнь населения не ухудшил. Отныне Набатея стала именоваться Каменистая Аравия как очередная провинция Империи. И в этом была исключительная заслуга Авла Корнелия Пальмы Фронтиниана.

Нельзя забывать, что оба эти недруга Адриана пользовались исключительным доверием и уважением Траяна. Им, наряду с уже упоминавшимся Квинтом Сосием Сенеционом, он повелел воздвигнуть почётные статуи. Как сообщает нам Дион Кассий, «настолько он ценил их выше других людей»[190].

Сосий Сенецион, сам эллинофил, друг Плутарха, наместник Ахайи, как мы помним, был замечательно расположен к Адриану, но вот нерасположение Цельса и Пальмы могло скверно сказаться на будущем нашего героя. Потому дальнейшее пребывание Адриана в Греции становилось опасным для его надежд обрести после Траяна высшую власть в Империи.

И вот здесь судьба стала поворачиваться к Адриану своим лицом. В 113 году Траян прибыл в Грецию и остановился в Афинах, где его должен был приветствовать его родственник, архонт-эпоним года предыдущего Публий Элий Адриан. Но вовсе не для встречи с ним владыка Рима посетил столицу Аттики. Здесь его уже ожидал посол парфянского царя Хосрова. Переговоры должны были решить давний спор двух великих держав о судьбе Армении. Парфяне привезли Траяну богатые дары и предложили решить армянскую проблему мирным путём, не прибегая к оружию. Но все надежды парфян на мирный исход переговоров с римским императором и на возможный компромисс в споре за обладание Арменией были изначально тщетны. Траян отправился на восток совсем не для переговоров с парфянами. Да и не одна Армения была целью его устремлений. С самого начала своего правления Марк Ульпий Траян лелеял заветную мечту: свершить то, что судьба не дала свершить сокрушителю республиканского правления в Риме — Гаю Юлию Цезарю. Великой мечтой Цезаря были поход на Восток и сокрушение Парфянского царства. Дабы обезопасить римские владения от варварских вторжений, перед походом восточным надлежало на Дунае разгромить державу дерзкого вождя гетов Буребисту, балканским провинциям Рима очевидную угрозу представлявшую. Мечи и кинжалы последних республиканцев в Риме не дали великому человеку осуществить свои планы, но в Риме о таковых не забыли. Известно, что Траян с первых лет своего правления, ещё не совершив ни одного похода и о таковых как бы даже не помышлявший, в узком кругу доверенных людей частенько говаривал в подтверждение своих планов: «Верно, как то, что я увижу Дакию, обращённой в провинцию», «Как то, что я по мосту перейду Истр (Дунай) и Евфрат»[191]. Так что намерения сначала превратить Дакию в провинцию, перейдя Дунай, а затем, устремившись с легионами на Восток, перейти Евфрат, а значит, вторгнуться в пределы Парфянского царства, сидели в голове Траяна с самых первых дней его царствования. Конечно же, Траян помнил, что в этих войнах он как бы исполняет завет Цезаря. Но не мог он не помнить и то, что некогда македонский царь Александр III, позднее ставший Великим, сначала разбил гетов на Дунае, а потом сокрушил Персидское царство и дошёл едва ли не до сердца Индии… Траян чувствовал в себе силы свершить то, что не дано было свершить божественному Юлию, и пойти далее по пути Александра Великого. Превзойти Цезаря и повторить Александра — что могло быть заманчивее для владыки Империи, пребывавшей в расцвете сил!