Адриан

Преемникам Цезаря, однако, долго было не до Британии. Августу хватало кровопролитнейших войн в Германии, Паннонии и Далмации. Тиберий к расширению Империи не стремился, полагая, что она уже находится в достаточных для себя пределах, да и с заветом Августа он был согласен, ибо жестокие войны конца правления основателя Принципата пали как раз на его плечи. Гай Цезарь Калигула внезапно озаботился идеей покорения гигантского острова и даже учудил забавную военную демонстрацию на континентальном берегу пролива, отделяющего Британию от Галлии. Римские военные машины метали снаряды в морские волны, что, по мысли полубезумного цезаря, должно было смутить дух варваров на британском берегу, до коего, впрочем, были десятки миль, и бритты никак не могли оценить грозных намерений Гая. Чем-то это напоминает порку персами по приказу царя Ксеркса бурных вод Геллеспонта (Дарданелл), когда они снесли построенный для переправы в Европу понтонный мост. Эффект одинаковый, хотя чувства Ксеркса понятнее. Как известно, после «избиения» волн легионеры, по повелению Гая, собирали на побережье раковины. Занятие для воинов бессмысленное, хотя эстетически, может быть, и развивающее… Сам Калигула преподнёс его как «сбор» добычи Океана, которую он шлёт Капитолию и Палатину[389]. Единственным практическим результатом похода Калигулы к берегам Ла-Манша стало возведение по его повелению высокой башни — маяка, подобного знаменитому Фаросскому маяку в Александрии, который ночью своим огнём указывал бы путь кораблям[390]. Была ли та башня воздвигнута и какова её судьба — неведомо. Руины её не сохранились.

Комическое описание Гаем Светонием Транквиллом обстоятельств «британского похода» Калигулы не помешало тем не менее ряду солидных исследователей отнестись к этому событию достаточно серьёзно. Есть мнение, что в известной степени Калигулу повторил Наполеон, наградивший солдат знаменитого Булонского лагеря, с коими он надеялся в три дня «стать хозяином Лондона и Лондонского банка», орденами Почётного легиона за несостоявшийся поход. Есть и истолкование бессмысленного похода Калигулы как отправной точки в решимости римлян Британию всё-таки завоевать[391].

Ждать завоевателей из континентальной Европы островитянам оставалось действительно недолго. Три года спустя четыре римских легиона полного состава с вспомогательными частями — около сорока тысяч солдат — высадились на юге Британии. Командовал армией Авл Плавций, ранее бывший наместником в Паннонии. Военные действия пошли успешно. Многочисленные, но крайне плохо вооружённые и не имеющие понятия о правильном военном строе варвары не могли устоять против римских легионов, хотя и сражались доблестно и даже отчаянно. Для Клавдия поход в Британию был не только военной, но и политической необходимостью: все римляне должны были убедиться, что на Палатине царствует настоящий император, брат славного Германика и племянник великого полководца Тиберия. Да и как справлять триумф, без коего цезарь — не цезарь? Потому Клавдий сам отправился на театр военных действий. Путешествие из Рима на берега Темзы и возвращение оттуда заняли в целом около полугода. Причем непосредственно там, где шла война, в Британии, доблестный потомок великих воителей — Друза Старшего, Германика и Тиберия — провёл всего-то шестнадцать дней. Но дело сделано: император Клавдий принял участие в победоносной войне!

Отдельно отметим, что в войне этой неожиданно отличился 33-летний Флавий Веспасиан. До этого он бесславно побывал на должности эдила в Риме, за что был издевательски, но справедливо наказан Гаем Калигулой, повелевшим тогу никудышного магистрата извалять в грязи, а за пазуху под тунику набить всякой мусорной дряни, каковой по его вине заросли римские улицы. Покорность Флавия Калигулу позабавила и карьере его не повредила. А вот при Клавдии в Британии обнаружил он немалый военный талант. Особо отличился Веспасиан при завоевании острова Векстрис, нынешний остров Уайт близ южного побережья Великобритании.