Адриан Моул: Годы капуччино

Однако сорока принесла на хвосте, что Адриан, возможно, не задержится в «Черни». Этим молодым человеком всерьез заинтересовалась компания Зиппо Монтефьори «Румяная корочка», и мистер Моул готов пополнить растущую гвардию телекулинаров.

Суббота, 24 мая

Сегодня утром спустился на кухню и обнаружил Дикара развалившимся на стуле рядом с разделочным столом. Дикар сказал, что сидит с трех часов ночи, еще он сказал, что очень любит свою Ким. Я спросил, что явилось толчком для распада брака, и он смахнул слезу.

— Я оплатил ей десятинедельные курсы красноречия, — сказал он. — Ну не мог я выносить каждое утро на соседней подушке этот эссекский выговор.

Дикар содрогнулся, словно выговор его жены был физическим объектом: мерзким насекомым, ползущим по простыне.

— Она меня обобрала, Адриан, — сказал он. — Она прогуляла все уроки красноречия, все до единого. Попросила свою подругу Джоанну Ламли объяснить коротенько, как надо правильно говорить.

— На что же она потратила деньги? — поинтересовался я.

Вместо ответа Дикар зарыдал, как маленький ребенок. Я похлопал его по трясущимся плечам.

— Я дал ей на эти ё… уроки тысячу фунтов, — всхлипнул он, — ё… тысячу фунтов. И знаешь, на что она их спустила?

— На обувь? — попытался угадать я.

Дикар замотал головой.

— На любовника?

— Не-ет.

— На кокаин?

— Нет! — проревел он. — Хуже! — Опустил голову и прошептал: — Она пожертвовала их этим ё… лейбористам!

Разве кого-нибудь обманывали столь нагло?

Теперь понятно, почему Джоаннне Ламли пожизненно запретили доступ в «Чернь».

Воскресенье, 25 мая

Троица

Воспользовался глубоким горем Дикара, чтобы попросить отгул.

Он сказал:

— Валяй. Хочешь проведать сынка-полукровку?

Я ответил:

— Нет, я хочу проведать только моего сына.

— Не знал, что у тебя двое, — пробормотал он.

Я решил объяснить этому заблудшему человеку, что к чему.

— Он для меня не «сынок-полукровка». Его зовут Уильям.

Дикару не мешало бы записаться на курсы расовой терпимости. Надо будет ему как-нибудь предложить. Его предрассудки представляются мне весьма оскорбительными. Он такой же, как все аристократы. У всех аристократов врожденные психические и сексуальные отклонения. Их всех надо поставить к стенке в собственных поместьях и если не расстрелять, то по крайней мере… заставить почувствовать себя очень некомфортабельно.

Вчера вечером позвонил матери — сообщить, что приеду на Глициниевую аллею и привезу кусок запрещенной говядины на косточке. Ответила Рози — в своей обычной нелюбезной манере, которая состоит, помимо прочего, в весьма скудном использовании голосовых связок.

— Папа дома?

— Угу.

Последовала долгая пауза, хотя я слышал сопливое дыхание.

— Рози? — сказал я.

— У.

— Я могу поговорить с папой? — заорал я.

— Он в постели! — заорала она в ответ, но все-таки соизволила сообщить, что он уже неделю лежит в постели с жесточайшей депрессией, вызванной стрессом от автомобильного путешествия по Лондону.

Я спросил, где Уильям, и Рози ответила, что он сидит перед телевизором в пустой коробке из-под воздушной кукурузы и смотрит видеокассету Джереми Кларксона. От этой мрачной картины у меня к горлу подкатил комок, захотелось срочно помчаться в Эшби-де-ла-Зух и обнять своего бедного мальчика.

Позже

Если не считать встречи с Уильямом, поездка в отчий дом оказалась пустой тратой драгоценного времени. Никто не стал есть говядину на кости. Большую часть второй половины дня мама отсутствовала, «выгуливая пса», отец лежал в комнате с задернутыми занавесками, а Рози умотала с жуткого вида юнцом по имени Аарон Майклвейт, у которого губы, брови, нос, веки, уши и язык обезображены кольцами. Рози заметила, как я вылупился на окольцованного, и засмеялась:

— Видел бы ты его принца Альберта!

Я снова не понял намека.

Мне с великим трудом удалось вести себя вежливо в присутствии юнца. Правда, он весьма учтив, но слишком уж престарел для Рози (ему девятнадцать). Я намекнул ему, что моя сестра — девственница, и что я предпочел бы, чтобы она подольше оставалась в этом состоянии.

— Может, Рози и выглядит, как одна из «Спайс герлз», но она невинна , вы понимаете, Аарон?

— Невинна? — фыркнул он. — Мы с Рози не только сидр бабахаем, чувак.

В тот момент я решил, будто юнец намекает, что они исповедуют пристрастие к крепким алкогольным напиткам, возможно, даже к водке. Но на обратном пути в Лондон я долго размышлял над его неявной ссылкой на классическое произведение Лори Ли[43], и теперь уверен, что на самом деле они исповедуют самые настоящие сексуальные отношения.

Видел тринадцать грузовиков Эдди Стобартов. Девять помахали, четыре — нет.

Кишечник — непроходимость

Пенис — не реагирует на раздражители

Понедельник, 26 мая

Позвонила Белинда из «Румяной корочки», но я тончайше манипулировал с бараньими яйцами, так что не смог взять трубку.

Луиджи объяснил мне, что «принц Альберт» — это такая цепочка, которая пристегивается к пенису. Решил написать Рози. Я чувствую себя in loco parentis[44].