Адриан Моул: Годы прострации

Возраст не украсил Уэйна, он почти облысел и раздался вширь и теперь очень похож на надувного человечка с утиной физиономией из путеводителя «Мишлен».

Когда он принес мне еду, я полюбопытствовал:

— Так ты достиг своей великой цели — купить «ламборгини»?

— Нет, — буркнул Уэйн, — но спасибо, что напомнил.

Тогда я спросил, знает ли он, когда открывается «Лох».

— Я что, похож на человека, который интересуется подобной фигней? Я кручусь здесь по двадцать четыре часа в сутки без выходных. Вкалываю как заведенный.

— Деньги — это еще не все, Уэйн.

Смахнув со скатерти макаронину, он ответил:

— Деньги — это все, Моули. У меня двое детей, оба учатся в частной школе, родители в доме для престарелых, и недавно я запустил в аквариум новых золотых карпов, за которых с меня слупили пять сотен.

В одиннадцать я уже был у дверей «Лоха». Они еще не открывались. За мной начала выстраиваться очередь.

Парень в сетчатой майке скептически оглядел меня и сказал:

— В таком прикиде, братан, тебя туда не пустят, это против правил.

Рядом взвизгнула девушка:

— Долой «Барбери»!

Я снял шарф от «Барбери», купленный в «Марксе и Спенсере», и запихнул его в карман.

Ровно в 11.30 двери отворились и на нас пахнуло застоявшимся воздухом. Чернокожий красавец-великан вынес столбики и перегородил дверь бархатным шнуром. Я подошел к нему.

— Полегче, профессор, — вытянул он руку, — мы еще не открылись.

Я спросил, не знает ли он Малыша Кертиса.

— Это я и есть, — ответил он.

— У меня для вас сообщение из Афганистана, — продолжил я. Великан расхохотался. — Я — отец Гленна.

— Того самого Гленна? — уточнил Малыш.

— Да, я — мистер Моул, папа Гленна.

Девушка из начала очереди крикнула:

— Впусти нас, Кертис. Здесь холод собачий.

— Он просит, чтобы девушка, с которой он был здесь в последний раз, написала или позвонила ему в Афганистан, — объяснил я.

Великан взял клочок бумаги с войсковым адресом и номером мобильника Гленна:

— Это, наверное, Финли-Роуз. Я дам ей знать. Я ценю то, что ваш сын делает там для нас, мистер Моул.

Пожелав ему доброй ночи, я забрал велосипед из книжного магазина и двинул домой.

Георгина дожидаться не стала. Уснула.

Понедельник, 27 августа

Мать получила письмо из «Шоу Джереми Кайла» с приглашением принять участие в передаче, «дабы раз и навсегда прояснить вопрос об отцовстве вашей дочери Рози». Отцу мать ничего не сказала, опасаясь, что это его убьет, а с нас с Георгиной взяла клятву молчать. Если мать согласится пойти на «Шоу Джереми Кайла», я буду вынужден покинуть деревню, страну и Европу.

Вроде бы мистер Лукас — давнишний и случайный любовник моей матери — связался с этой передачей и наплел им, что он — настоящий отец Рози. Посреди рабочего совещания в книжном магазине я получил сообщение от Рози:

Алан Лукас? Что это за хрен?

Не успел я ответить, как пришло другое сообщение — от Георгины:

Приезжай скорее. Мама не в себе.

Мистеру Карлтон-Хейесу, должно быть, передалось мое волнение. Прекратив рассказывать о новых поступлениях, он спросил:

— Адриан, вам по телефону поступили плохие новости?

— «Шоу Джереми Кайла» связалось с моей матерью.

Хайтиш, наш практикант, шумно выдохнул. Этого парня мистер Карлтон-Хейес взял в магазин в минуту слабости, когда меня не было на месте. Хайтиш отлично понимал, что значит попасть на «Шоу Джереми Кайла». Однако у босса телевизора нет, и о текущих событиях он узнает из «Арчеров»[25]. В мире мистера Карлтон-Хейеса «Кольцо Нибелунгов» Вагнера считается массовой культурой.

Я объяснил боссу, что «Шоу Джереми Кайла» — это такая телевизионная передача, на которой не очень умные люди обвиняют других не очень умных людей в своих несчастьях. Наличие супружеской измены и биологическое отцовство негодяи-телевизионщики определяют в основном с помощью детектора лжи и ДНК-тестов. Люди плачут и рыдают, когда на них набрасываются рассвирепевшие бывшие возлюбленные, и науськивает их лично Джереми Кайл.

У мистера Карлтон-Хейеса был ошарашенный вид.

— Но почему, — недоумевал он, — человек соглашается на столь неприглядное публичное обнажение? — Его искренне занимал этот вопрос.

Вторник, 28 августа

Письмо по электронной почте от Рози: