Адриан Моул и оружие массового поражения

– Бедняжки, – прокомментировал мистер Карлтон-Хейес, точь-в-точь как ученый энтомолог, который со вздохом сожаления пришпиливает к доске экземпляры бабочек.

На пороге дома номер одиннадцать по Крымскому шоссе нас встретил Лоуренс Мортимер, сын и душеприказчик миссис Эмили Мортимер, скончавшейся с месяц назад. Мортимер швырнул на тротуар недокуренную сигарету и без церемоний предупредил:

– Здесь все грязюкой заросло. Мамаша давно перестала следить за чистотой.

Мы прошли в большую прихожую. За книжными шкафами не видно было стен. Книги лежали стопками на полу, на мебели, на стульях, на кухонном столе и рядом с сушкой. Лестница была попросту завалена книгами. Они разместились в ванной и заполняли доверху каждую спальню.

– Сами видите, мамаша у меня была рехнутой, – сказал Мортимер. – Мы с женой еще в девяносто девятом требовали, чтобы ее признали невменяемой, но врач уперся: мол, коллекционирование книг еще не причина, чтобы засадить ее в дурдом.

– Естественно, – согласился мистер Карлтон-Хейес, – иначе меня давно бы заперли в палате с мягкими стенами.

Я едва дышал от волнения. Одна спальня, в которую я забрел, оказалась целиком завалена детскими книгами в пластмассовых обложках. Я молил бога, чтобы мистеру Карлтон-Хейесу не изменила его привычная невозмутимость.

– Хочу поскорее убрать весь этот хлам, – продолжал Мортимер. – Под этой макулатурой прячется недурная мебель и ковры.

Мы поднялись на чердак, забитый детективами в мягкой обложке. Лоуренс Мортимер пнул пачку с книгами Эда Макбейна:

– У меня планы на этот дом. Думаю устроить здесь ночлежку, по меньшей мере четыре рыла на комнату.

К моему изумлению, мистер Карлтон-Хейес произнес:

– О, уверен, вы сумеете втиснуть и шесть человек в комнату, мистер Мортимер. Те, кому требуется ночлежка, обычно не слишком толсты.

Его ирония ускользнула от Мортимера. Он вскинул голову и осмотрел комнату, словно прикидывая, как бы поудачнее разместить шесть коек.

Я спросил Мортимера, читает ли он книги.

– Ради удовольствия – нет, – ответил он.

– Значит, вы не хотите их просмотреть и отобрать те, которые вам по душе? – продолжал я.

– Да на хрена мне все это, – отмахнулся Мортимер. – Я просто хочу их сбагрить. Сколько возьмете, чтобы увезти это добро?

Я впервые видел, чтобы человек предлагал заплатить книготорговцу за то, что тот заберет книги.

В такси, уже на обратном пути, мистер Карлтон-Хейес сказал:

– Он такой неприятный тип, что я не испытываю ни малейших угрызений совести. Мы спасаем эти книги от забвения.

Мы позволили Мортимеру заплатить нам 50 фунтов, чтобы все книги были увезены разом. Таксист поздравил нас с хорошим настроением: мы улыбались во весь рот и ничего не могли с собой поделать. Коллекция Мортимера для книготорговца эквивалентна золотому прииску на Клондайке. Лишь одно не давало мне покоя: Лоуренс Мортимер сказал, что его мать умерла в постели с книгой в руке. Когда я спросил, что за книга, он ответил:

– Не знаю, просто книга. А вам-то что?

– Жить безвестной жизнью все равно что не жить вовсе, – заметил я.

Мортимер набычился:

– Я виделся с ней на Рождество и на Пасху. Дел у меня по горло, между прочим.

Вторник, 8 апреля

Мистер Карлтон-Хейес заручился согласием бывшего книготорговца по имени Бернард Хопкинс помочь нам занести в каталог коллекцию Мортимера. По словам мистера Карлтон-Хейеса, Хопкинс – конченый алкоголик, пропивший свое процветающее предприятие. Этот человек вполне компетентен и работоспособен при одном условии – бутылка «Абсолюта» в день. Проблемы начинаются тогда, когда магазины закрыты или на водку денег нет.

Сегодня получил письмо из городского совета в ответ на мое заявление о домогательствах со стороны лебедя.