Адриан. Золотой полдень

— Чье же еще! Мы должны отыскать его логово, поэтому не стоит поднимать шум. Я еще должен выяснить, кто помог этому негодяю проникнуть на запретную территорию, выявить всех его сообщников. Пока следует держать язык за зубами. Этих, — он указал на женщину и убийцу, — я забираю с собой…

— Солдатик! — жалобно выкрикнула из своего угла Эвтерпа. — Солдатик, не отдавай меня. Я хочу жить. Солдатик!..

Она захлебнулась от рыданий.

Пауза.

Первым ее нарушил Лонг. Сказал твердо.

— Отдай мне ее, Публий. Насовсем!

Наместник засмеялся.

— Ты с ума сошел!

— Отдай, и я буду сообщать тебе обо всем, о чем император будет советоваться со мной.

— Поздно, — ответил Адриан.

— Тогда я самовольно уеду из Антиохии.

Адриан удивился.

— Без приказа?

— Да, Публий. Меня вернут, и я объясню Марку, что за его спиной творятся странные вещи. Неизвестный преступник организует покушение на жизнь рядового префекта и сам же является спасать его. Иначе как он мог явиться точно в срок? Я не понимаю, зачем, но, думаю, Марк, поймет меня. У него хватит сил докопаться до истины. Я скажу, что ты принуждал меня уехать отсюда. Я добавлю, что ты покушался на мою жену, вынуждал меня примкнуть к заговору…

— Какому заговору! — насторожился Публий.

— Я не знаю к какому, но все вокруг только и твердят о заговоре. Ты ведь знаешь, мне поверят. В первую очередь мне поверит Ликорма.

Вновь пауза, обдумывание. Наконец Адриан злобно и коротко выругался.

— Ты глуп, Ларций! Ты беспросветно глуп!! Я не могу оставить тебе государственную преступницу. Ее будут пытать, ей переломают руки и ноги. Ей будут прижигать пятки, ее будут бичевать. Зачем она тебе?

— Помнишь, лет десять назад, ты спросил меня, зачем я помиловал Лупу, когда мой декурион отрезал его напарнику голову?

Адриан кивнул

— Ты не мог поверить, что я спас мальчишку из сострадания. У этой женщины есть ребенок, я не хочу, чтобы он остался сиротой.

Адриан пожал плечами, повернулся к Эвтерпе.

— У тебя есть ребенок?

— Да, господин.

Адриан обратился к Лонгу.

— Ну и что?

Префект не ответил, потребовал резче.

— Отдай мне эту женщину, наместник.

— Она государственная преступница. Она — участница заговора. Она — важный свидетель.

— Я буду охранять ее.

— Нет.

— Тогда жди, когда тебя вызовут к принцепсу!

— Хорошо. Я прикажу отправить ее в Рим, а до того момента ты обязуешься присматривать за ней и берешь на себя всю ответственность в случае ее побега.

Глава 10

Когда Адриан и легионеры, прихватившие с собой злоумышленника, ушли, Ларций, вконец обессиленный, почувствовавший нестерпимое отвращение к жизни, жестом отослал потиравшего ухо Таупату из спальни. Тот кивнул, бросил заинтересованный взгляд на лежавшую на ложе, накрывшуюся с головой покрывалом женщину, и молча удалился. Женщина тут же торопливо выбралась из-под покрывала и вновь на четвереньках отползла в угол.

Там закрыла голову руками и притихла.

Ларций, глядя на нее, не удержался от вздоха. Потом спросил

— Как же тебя зовут? Эвтерпа или Лалага?

Женщина откликнулась тоненьким дребезжащим голоском.

— Тимофея.

Ларций горько рассмеялся.

— Видать, много за тобой преступлений, если ты так часто меняешь имена.

— В том нет моей вины, господин.

— Какой я тебе господин. Так, замшелый пень. Твоим господином является могучий Рим. Он жестоко воздает своим врагам.

— Где же был могучий Рим, когда меня совсем маленькой продали в храм Астарты в Гиерополе?

Ларций вопросительно глянул на спрятавшую лицо женщину.

Та подняла голову и уже чуть окрепшим голосом добавила.

— Меня украли из родного дома в Атталии и продали в храм Астарты в Гиерополе. Отец нашел меня, однако тогдашний римский наместник в Сирии Квинт Гортензий заявил, что не может вмешиваться во внутренние дела религиозных общин. Могучий Рим бросил дочь своего гражданина на произвол судьбы. Зачем, господин?

— Мало ли? — пожал плечами Ларций, потом вскинул голову. — Почему я должен тебе верить?

Женщина не ответила.

Префект поднялся, подошел к окну, посетовал про себя, что не удосужился вовремя забрать оконные проемы решетками.

В этот момент женщина посмела окликнуть его.

— Как же мне называть тебя, господин?

Ларций пожал плечами.

— Как меня называть? Зови «наш Ларций»…

— Я не твоя рабыня, господин, — твердо ответила Тимофея. — Я больше не рабыня, господин. Я — государственная преступница.

— Это верно, — согласился Лонг. — Значит, ты утверждаешь, что приходишься дочерью римскому гражданину?

— Да, Ларций.

Префект хмыкнул — она назвала его по имени, без обязательного для рабыни приложения «наш». Она умеет настоять на своем. Впрочем, это его не касается. Ночной угар схлынул. Неуместность взятых на себя обязательств предстала перед ним во всей своей нелепости.

Женщина спросила из своего угла.

— Скажи, солдатик, кто открыл тебе, что у меня есть ребенок?

Ларций вздохнул.

— Не знаю. Просто к слову пришлось. Что-то я должен был сказать наместнику! Он порой бывает непредсказуемо оригинален. Видишь, сработало.

— У тебя есть дети?

— Да, мальчик.

— Один?

— Да, боги поскупились на второго.

Женщина громко хмыкнула.