Адриана. Наказание любовью (СИ)

— Мы в меньшинстве, и Волки показали себя более мобильными бойцами, уважаемый берт. Предлагаю договориться с северянами и уступить им Зеленые ключи, — спокойно советовал марграф Конгут, наместник некоторых северных районов Седарина. Берт внимательно слушал его, восседая на широком кресле, украшенном вензелями стоявшем у стены залы для заседаний на высоком гранитном постаменте со ступенями. — На днях эти твари разорили несколько поселков на окраинах, и спалили там урожай. Пусть вода станет платной, но люди будут жить спокойнее.

Существованию марграфов северных районов Сендарина и в самом деле не позавидуешь. вулды[8], властители лесов Тарагоны, жившие поблизости всегда совершали опустошительные набеги на земли крестьян. Во всем Сендарине не было земель плодороднее, чем в районе северных Зеленых ключей.

— Я никогда и никому не уступал, сэр Когут! Ключи наши! Вода — это жизнь моих подданных, и они это понимают и готовы терпеть и бороться. Что подумают они, когда мы отдадим врагам самое ценное для них богатство? Я пошлю к вам своих людей и ящеров, разобраться с этими разбойниками. Напрямую, Вульбы напасть не посмеют. Они хоть и держат волков и поклоняются их силе, ведут себя как трусливые шакалы! — берт Хаминг чувствовал себя хозяином Сендарина, правил жестко и не терпел возражений. За это ему прощались многие личные грехи.

Марграф Когут что где. На его нежно-голубой тунике поблёскивала брошь с родовым гербом, обозначающая принадлежность этого человека к марграфскому титулу. Когут был старше и барона-властителя, но не глупее.

— Ранее вы могли бы послать к нам вашего сына Адриана. И это было бы прекрасным решением и способом научить его правлению и очистить земли от набегов. Возможно теперь, вы, господин, соизволите прислать к нам одного из ваших племянников. Например, старшего, Дугора.

— Что?! — гневно переспросил Люциус и сжал кулаки.

Другие присутствующие в зале притихли, услышав весьма наглый вопрос Когута и заметив раздражение властителя.

— Это не блажь, властительный берт, это необходимость, которую диктует жизнь! — привел неоспоримый аргумент Когут.

— Хорошо, я подумаю над этим вопросом! — немного смягчился Хаминг. — Сейчас, позвольте мне удалиться, господа, мне нужно всё обдумать, поговорить с советниками. Мои решения вы узнаете из письма.

Люциус вышел из зала. Он чувствовал недобрые взгляды на себе, слышал, как его обсуждают и осуждают за излишнюю развязность и одновременно несостоятельность как мужчины. Хоть правитель из него хороший, но мужчина никакой, раз при своей развязности сыновей не наплодил! А вот его младший брат Готер, примерный семьянин и от своей дурной, но плодовитой женушки прижил пятерых детей и, самое главное, сыновей.

Барон шествовал по разукрашенным изразцами и позолотой коридорам дворца, но ноги его еле слушались. Советник Бортис спешил его догнать. Ковылял следом за хозяином, покачиваясь из стороны в сторону, и тащил с собой папку с бумагами.

Когда они вошли в кабинет Хаминга и закрылись в нем, властитель грохнулся в кресло и взялся за голову. Бортис мялся, облизывал губы и что-то обдумывал.

— Говори, старина, что может случиться ещё хуже, чем упоминание о моем семейном крахе, — угадал его намерения Люциус.

— Вам письмо из монастыря Арк-Горант.

— Что им нужно, этим святошам, деньги или земли, за молчание?

— Нет, письмо от Адриана…

Люциус приподнялся и встревожился.

— Ты ничего не перепутал, Бортис?

Советник достал письмо с сургучной печатью, на которой красовался отпечаток лика Луноликой Олди и прочитал подпись: “Берту Люциусу Хамингу, от леди Адрианы…”

— Что?! А ну дай сюда! — берт выхватил конверт и прочёл. Бортис не врал.

Потом наскоро распечатал его и вчитался в текст

самого письма:

“Здравствуй, мой любимый, дорогой папочка. Как твои дела? Не мучает ли тебя изжога или сердечная колика? Ведь свесть мучать тебя не может. Жить в монастыре очень весело. Я не одна здесь, у меня куча подружек и соглядаев, меня любят и уважают. Не то что в твоём холодном и дворце. Каждый день, я хожу на прогулку и молитвы, ношу розовые панталоны, лиф и каблуки. Кстати, я очень хорошо научилась вышивать бисером. Славные получаются узоры. Спасибо, любимый папочка, что ты меня сюда отправил, ты всегда заботился обо мне, любил больше всех на свете. Представляешь, здесь даже кормят сносно, если не считать пудинга на завтрак, и я уже совсем привыкла носить чепец и голубое платье. Передавай привет старине Бортису.

И ещё, не посчитай мою просьбу вздорным девичьим капризом. Папочка, пришли мне пожалуйста комплект хорошего женского белья, особенно панталоны, белые с декартонскими кружевами. И шоколад с пармезаном из Тольма. Ты же знаешь, все девочки любят шоколад. Заранее спасибо.

Целую, твоя дочка леди Адриана Хаминг. “

Люциус побагровел лицом, сжал зубы, скомкал письмо, завопил что есть мочи, схватился за сердце.

— Лекаря! — закричал, перепугавшись не на шутку, Бортис и распахнул двери и окно кабинета.