Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ)

— Прошу простить за беспокойство. Я буду вам очень благодарна, если вы направите сопровождающих в Канвер. Я буду ждать их там, — к счастью, мысленная речь не передает звуков, издаваемых вслух, — иначе Эльданна Ирейи на протяжении всего разговора слушал бы мое гнусное хихиканье.

— Как пожелаете, моя леди. Берегите себя, — неожиданно попросил принц, вызвав повторное шествие мурашек вниз по спине.

Демон, он там что, все-таки услышал это самое гнусное хихиканье и понял, что в Канвере телохранителей никто не будет встречать? Не-ет, это уже паранойя, просто Его Высочество решил поиграть в заботливого жениха. Отвечать на столь провокационную просьбу я не стала и вопросительно уставилась на художника, напрочь забыв, о чем собиралась ему рассказать.

— Эльданна Ирейи? — поинтересовался Фирс вместо напоминания. — У тебя при его упоминании так лицо перекашивается, как будто ты рыбий жир лимонным соком запила.

Печальный вздох пополам с нервным смешком вырвался сам собой. М-да, может, Его Высочество и каменная статуя с хорошими манерами, а не человек, но самоконтролю мне стоило бы у него поучиться. Глядишь, и вышел бы толк…

Фирс все понял без слов, с невеселой улыбкой взъерошил мне волосы — я возмущенно пискнула, но отбиваться не стала — и все-таки соизволил напомнить:

— Так какая у тебя там мыслишка по поводу Мэтта?

— А давай его взорвем, как башню погодницы? — жизнерадостно предложил фей, оборачиваясь. — Должно получиться! Надо только подкорректировать силовые поля так, чтобы взрыв шел изнутри, а не снаружи!

Машинально представив результат, я содрогнулась. Э нет, благодарю покорно, а если взрыв его не упокоит?!

— За дорогой следи! — посоветовал Фирс Тамазу, на этот раз подкрепив слова внушительной демонстрацией кулака. Фей не остался в долгу, показав сначала свой кулак, а затем — язык, и только потом отвернулся и даже взялся за руль обеими руками. — Так что там у тебя? — обратился ко мне художник.

— Я хочу пройти через него, — сообщила я. — На ту сторону. За Гранью мне помогут.

— Это как? — озадачился Фирс.

— Ну, как тебе объяснить… — уныло вздохнула я. Лектор из меня еще тот. — Ты представляешь, что такое Грань?

Художник честно помотал головой.

А я виновато развела руками, не зная, как описать. Каково это — не видеть? Не чувствовать? Не понимать, насколько тонкая и хрупкая преграда отделяет тебя от того, чтобы перейти на ту сторону, навсегда оставшись лишь нитью, привязанной к Древу? И не осознавать, что только нить может по-настоящему творить чудеса?..

Я честно попыталась представить — и не смогла. С годами ощущение близости потустороннего мира стало казаться таким привычным и само собой разумеющимся, что я просто оказалась неспособна объяснить, что за спиной каждого человека стоит его смерть, выжидательно положив костлявую руку ему на плечо, и ждет только одного — когда он обернется и шагнет навстречу.

— Блин, сам увидишь, — сдалась я. — Пытаться описать что-то подобное — все равно что пытаться научить думать.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — нахмурился Фирс. А потом осторожно приобнял меня за плечи и звонко чмокнул в макушку. Фей открыл было рот, но, наткнувшись на мой взгляд в зеркале заднего вида, предусмотрительно заткнулся.

Кажется, придворный лжехудожник — единственный, кому я могу позволить вытворить что-то подобное. И не будет у меня потом навязчивой идеи немедленно залечь в ванную и с остервенением оттирать от себя чужие прикосновения.

Только вот об этом ли следует думать за три недели до свадьбы?

Глава 27 Попытка согреться

Наверное, мне полагалось нервничать и судорожно прокручивать в голове план действий, но автофлакс мерно покачивался, убаюкивая, самый грандиозный обманщик в моей жизни уютно грел мне бок, и я, разнежившись, начала задремывать, безразлично разглядывая проплывающий за тонированным стеклом город. Как же хорошо — знать, что достаточно всего лишь прийти в нужное место, и тебе тотчас помогут. Не представляю, не хочу представлять, как живут те люди, которые никогда не встречались с собой за Гранью, не видели, какими могут стать. Не хочу даже думать, как это — не осознавать, что за спиной, рядом с твоей смертью, будет стоять Та, Что Сильнее, всегда готовая оттолкнуть соперницу и прийти на помощь. Наверное, что-то похожее испытывают искренне верующие люди по отношению к своим богам — с той только разницей, что лежит между понятиями «верить» и «знать».

Она — сильнее, мудрее, лучше. Она — справится. Она уверена — а мне этого так не хватает… поэтому все, что от меня требуется — выпустить Ее на волю.

Плевать, что Она ненастоящая.

Она справится, и это главное.