Адриана в мире теней

– Но иногда… иногда я будто оказываюсь на распутье. Например, тогда, триста лет назад. На одной чаше весов – мой долг, на другой – мои эмоции, мои чувства. И в прошлый раз все закончилось весьма печально, Адриана. Для нас обоих. Я не совершу подобной ошибки во второй раз. Я больше не проиграю! В конце концов, я не хочу быть виноватым в твоих несчастьях, Адриана! Я не хочу рисковать тобой, я просто не могу потерять тебя снова. Да, прошлого не вернешь, но, знаешь, я так и не смог простить себя за эту ошибку. Я не выдержу больше, не смогу.

Слова Нейтана сильно поразили меня. Они, как раскаты грома, звучали в ушах, голове, сердце, эхом окутывая все мое тело. Мы довольно много времени провели вместе, но каждый раз он избегал моих откровенных вопросов. И вот, после множества глупых разговоров ни о чем, я думала, что уже преодолела в себе прошлое и поднялась над своими заблуждениями. Но, кажется, сердце все еще ныло, ныло тоскливо и больно, ныло от желания отдать этому охотнику свою любовь, всю до последней капли.

– Брось, Нейтан, – бодро ответила я. Мне безумно хотелось схватить его за руку, обнять, погладить по волосам, успокоить. – Ты тут ни при чем. Я сама во всем виновата. Я согласилась стать тенью по собственной воле.

– Этого бы не случилось, если бы я отправился на твои поиски. Тогда Амелия никогда не добралась бы до тебя, – прошипел Нейтан, сжимая кулаки.

Я помотала головой:

– Амелия выбрала меня. Рано или поздно она бы все равно осуществила задуманное. Ты не смог бы защищать меня вечно. Я сама должна была спасти себя, но у меня просто оказалось недостаточно силы воли, – сказала я, придвигаясь еще ближе. Наши губы практически соприкасались. – Мы должны победить, Нейтан. И тогда уж посмотрим, что для нас приготовила судьба. Может быть, убив Амелию, мы сможем избавиться от призраков прошлого.

В наступившей тишине было слышно тяжелое дыхание охотника. Я не рассчитывала, что это действительно случится снова, после стольких лет, и потому совсем не подготовилась к жжению, уколу и неистовой волне жара. В следующую секунду я вся обмякла, поддавшись чувствам. Наше дыхание слилось и растворилось в долгом поцелуе.

Соприкосновение наших губ перестало быть просто легким прикосновением, оно обжигало, заставляя боль и наслаждение смешаться, слиться в одно целое.

Краем глаза я заметила, как Нейтан поднял руку, но спустя секунду снова опустил ее. Мне бы очень хотелось, чтобы он закончил начатое – обнял меня за талию. В этот момент я готова была все отдать, лишь бы мы наконец смогли преодолеть эту незримую преграду.

Я наслаждалась поцелуем гораздо больше, чем должна была, и это меня очень удивляло. Боль отступила, растворившись в нежности, и я блаженно вздохнула. Я знала, что мне больше не нужно будет перебирать тускнеющие воспоминания прошлого, потому что мир в одно мгновение стал другим, обрел краски, перевернулся с ног на голову и сузился до одного человека, который здесь и сейчас сидел рядом со мной.

С большим трудом я решилась разорвать поцелуй, и то только потому, что боль становилась острее.

– Извини, – виновато сказал Нейтан, улыбаясь в темноту.

– Ты действительно хочешь извиниться? – спросила я и, хмыкнув, скрестила руки на груди.

Нейтан усмехнулся и покачал головой:

– И да, и нет. В любом случае решение принято.

– Какое решение?

– Привести твой план в действие, Адриана. Если ты выдержала мой поцелуй, значит, выдержишь вообще все что угодно, – рассмеялся охотник, стараясь скрыть тревогу.

– Ах, Нейтан. Если бы ты только знал, сколько я могу вынести, – прошептала я.

Я уже пережила любовь, пережила смерть.

Хуже точно быть не может.

28 Призраки прошлого

Тогда я много путешествовала, чтобы отвлечься от голода и жажды, сбежать от новой призрачной версии себя и, возможно, подсластить горькие воспоминания юности, подменив их красивыми картинками. Поначалу мне было достаточно легко держать себя в руках, и я без труда контролировала желание навредить людям, украв их энергию. Но жажда неумолимо росла с каждым годом. Несколько лет я училась у Амелии тому, как исчезать за завесой, скрываясь в мире тумана, и, наоборот, как становиться видимой. Во время своей учебы я следовала за ней по пятам. После того как я узнала все, что мне полагалось, я просто сбежала. Меньше всего на свете мне хотелось жить, как она, упиваясь страданиями невинных. За те несколько лет, которые я провела рядом с Амелией, я убедилась в том, что ее очерненная грехами душа прогнила насквозь.