Адриано

— Твой дедушка вытащил меня из грязи и дал мне колодец, чтобы я жил в нем… Но он бросил колодец. И он бросил меня. Когда я попытался вылезти, твой отец ударил меня по лицу и сказал, чтобы я оставался там, внизу. Он сказал мне, что я должен знать свое место. И вот я вырос, как дракон в сказке. Я поднимался по карьерной лестнице в семье, на которую работал… Я укреплял свою власть в сельской местности, пока не стал действительно человеком, которого боялись. А потом я убил своих работодателей. Я задушил их детей в колыбели… и взял все в свои руки. Я быстро разбогател. Много героина поступает из Северной Африки через южную Сицилию, а оттуда — в Европу. Я стал тем человеком, кто обеспечил его транспортировку. Но я жаждал чего-то большего. Сицилия — маленький остров, и я устал от него. Я, можно сказать, перерос свой колодец. Потом я узнал о смерти твоего отца. И хотя мне было неприятно, что Леонардо игнорировал меня все эти годы, я оставил его в покое. Потому что был в долгу перед твоим дедом. Но теперь, когда твоего отца не стало, мне стало любопытно. Мне было интересно, стали ли ты и твои братья сами молодыми драконами… Или вы просто щенки, которых нужно утопить в мешке. И я решил убедиться в этом сам. Я решил отправиться в путь, как твой дед… Заявить свои права в Тоскане… И взять то, что я хочу. То, что мне причитается.

Меццасальма делает паузу, чтобы докурить вторую сигарету и зажечь третью. Выдыхая дым, он смотрит Адриано в лицо.

— Удивлен? Есть много вещей, о которых ты не знаешь, мальчик. Потому что твой отец скрывал их от тебя.

— А теперь они открываются, — говорит Адриано с улыбкой. — Как копошащиеся червяки, которых ты видишь, когда переворачиваешь камень.

Меццасальма не находит это забавным.

— Мне нужен Фабрицио Леттьери, — холодно требует он.

— Так иди и найди его. Я тебя не останавливаю.

— На самом деле останавливаешь. Мне нужна она… — Меццасальма указывает на меня. — Чтобы выманить его из укрытия.

Моя кожа покрывается мурашками от того, как психопат говорит обо мне и моем отце.

— Ты отдашь ее мне, — продолжает Меццасальма, — а я отпущу тебя и твоих братьев, как сделал это с твоим отцом. По старой памяти. Может быть, я даже заключу сделку с тобой лично.

Адриано ухмыляется.

— Какую сделку?

— Такую, как я заключил с Кармином Агрелла. Он отчаянно хотел быть доном, а не второсортным сутенером. И я согласился… при условии, что он принесет твою голову на блюдечке.

— Для него все закончилось не слишком хорошо.

— Да, у него не вышло — потому что он потерпел неудачу. Очевидно, поскольку твоя голова все еще прикреплена к твоей шее. — Меццасальма делает паузу… затем улыбается. — Пока, во всяком случае.

— И поэтому ты убил его? И всех остальных?

Старик пожимает плечами.

— Проще было просто стереть их с лица земли.

— И свалить все эти смерти на мою семью.

— Как я и говорил… щенки в мешке, которых бросают в реку. Но ты можешь спасти себя, Адриано. Ты можешь быть тем, кто бросит мешок в реку, а не тем, кто утонет вместе со всеми остальными.

Адриано холодно улыбается.

— Просто из любопытства… причина, по которой тебе нужен отец Бьянки, — он как-то связан с человеком, который был в кабинете Батиста Агрелла в тот день, когда ты убил его и его братьев? — Адриано поворачивается ко мне и жестом указывает на Меццасальма. — Я предполагаю, что это не тот же самый человек, поскольку у него только один жестокий глаз, а не два.

Я застываю в ужасе.

Адриано говорит о человеке, которого я видела в модельном агентстве.

Я не знаю, почему он заговорил об этом…

Но он явно ждет какой-то реакции от Меццасальма.

Иначе зачем его провоцировать?

Но Меццасальма остается совершенно неподвижным — пожалуй, даже слишком.

Как будто что-то скрывает.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Адриано ухмыляется.

— Не сомневаюсь.

— Назови свою цену и отдай мне девушку.

— Почему тебе так нужен ее отец?

— У синьора Леттьери есть кое-что мое. И я хочу это вернуть.

Адриано насмешливо хмыкает.

— Что это? Деньги? Я заплачу тебе любую сумму, которую он должен.

Улыбка Меццасальма ледяная.

— Не деньги.

— Я не понимаю. Что у него есть такого, что ты считаешь столь ценным?

— То же самое могу спросить и о его дочери. Ты говоришь, что готов заплатить любую сумму, которую Леттьери должен, — почему? Чем она обладает, что ты нашел таким ценным? Ты, конечно, уже попробовал товар. Действительно ли она так изысканна? Неужели она действительно лучше шлюх Агрелла?

Внутри меня вспыхивает гнев.

Но это не похоже на ярость, которую я вижу на лице Адриано.

— Следи за своим языком, старик, пока я не отрезал его и не заставил тебя съесть.

Меццасальма усмехается.

— Ты только что показал свои карты, мальчик. Ты не собирался отдавать ее мне… так что мне придется взять ее самому.

Вдруг за стеклянным куполом раздается хлопок выстрела.

Меццасальма смотрит на темнеющее небо и затягивается сигаретой.

— О… вот и ваш снайпер.

Я знаю, что в панике смотрю на здания.

Но Адриано этого не делает.

Его взгляд прикован к Меццасальма.

Но, может быть, дело в том, что старик поворачивает голову…