Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964

В русле новой политики, заключавшейся в том, чтобы кубинский фактор не мешал улучшению отношений с США, Хрущев решил, что попытается убрать с Кубы все еще остающиеся там войска. Он не мог сделать это мгновенно, так как для этого нужна была поддержка со стороны Кастро. Хрущев, однако, считал, что надо по крайней мере показать американцам свои намерения. Через десять дней после визита Раска к Добрынину Москва проинформировала Вашингтон, что администрация Кеннеди может объявить в американской прессе о решении Кремля «отозвать с Кубы к середине марта несколько тысяч советских военнослужащих»^{36}.

Из источников в госдепартаменте и вокруг него СССР стало известно, что зимой 1963 года Кеннеди может прибегнуть к агрессивной политике в отношении Кубы. Были известны сказанные в начале года слова Эдвина Мартина, помощника госсекретаря, о том, что благодаря пакету новых мер, которые готовится осуществить администрация Кеннеди, «с Кастро будет до июля с. г. покончено»^{37}. В середине февраля президент Венесуэлы Ромуло Бетанкур нанес официальный визит в Вашингтон. Клерк госдепартамента сообщил источнику КГБ, что Бетанкур присоединился к требованиям правительства Гватемалы «принять решительные меры против Кубы»^{38}.

Однако советские руководители были убеждены, что сам Кеннеди навряд ли одобрит вторжение на Кубу. Источник КГБ докладывал, что конгрессмены и губернаторы осаждают Белый дом, требуя действий. Сторонники жестких мер связывали решение проблемы Кубы с шансами переизбрания Кеннеди в 1964 году. Водораздел по поводу способов решения кубинского вопроса проходил между сторонниками интервенции, возглавляемыми Макджорджем Банди, большинством военных, правым меньшинством из госдепартамента и критиками военного решения, представленными Эдлаем Стивенсоном, Артуром Шлезингером младшим и председателем Объединенного комитета начальников штабов Максуэлом Тейлором. Противники вторжения утверждали, что оно потребует по крайней мере 20 000 человек и будет длиться достаточно долго. В этом раскладе сил Кеннеди склонялся на сторону оппонентов военного решения^{39}.

Тем не менее перед лицом явной эскалации агрессивности США Кремль был весьма обеспокоен возможным изменением политики Кеннеди в отношении Кубы. КГБ вновь подготовил дайджест последних сообщений о намерениях президента в отношении Кастро. Хотя дайджест не содержал ни описания явно выраженной позиции президента, ни прогнозов будущих действий США, но тем не менее выявил активизацию кубинской политики Белого дома, не указывая, что грядет новый Залив Кочинос. Однако имеющихся доказательств было для Кремля достаточно. Через несколько дней после рассылки пяти экземпляров доклада КГБ в МИД и в ЦК Андрей Громыко отвел посла США в сторонку и посетовал на то, что Хрущев чувствует изменение позиции Кеннеди в отношении Кубы^{40}.

И в самом деле, администрация Кеннеди ужесточала политику в отношении Фиделя Кастро. Поскольку президента Кеннеди волновали подрывные действия Кубы против стран Латинской Америки, в особенности Венесуэлы, а общественность была обеспокоена таинственным советским присутствием в Карибском бассейне, в марте 1963 года специальная группа в расширенном составе приняла новые решения по Кубе^{41}.15 марта впервые после гибели плана «Мангуста» в ноябре эта группа санкционировала «хитроумную программу саботажа». Через радиоэфир и вымышленные письма кубинцам ЦРУ рассчитывало вынудить Советы как можно быстрее убрать свой воинский контингент^{42}. Хотя новый вариант плана «Мангуста» был скромнее по сравнению с предшествующим, братья Кеннеди ожидали больших результатов^{43}. И снова ЦРУ чувствовало необходимость предостеречь политиков от нереальных надежд на массовое народное восстание^{44}. Представив аргументы, приводимые во время дебатов весной 1963 года, ЦРУ вновь повторило, что если беспорядки и произойдут, то это поставит Вашингтон «перед дилеммой: либо до подавления восстания осуществить военную интервенцию, либо беспомощно наблюдать под носом „кровавую баню по типу венгерской“^{45}. „Единственно возможный эффективный путь, — считало ЦРУ, — это стратегия экономического удушения с целью ослабления и подрыва режима в сочетании с активным поиском каналов связи с недовольными и инакомыслящими некоммунистическими элементами в центрах власти правящего режима“^{46}. Идея поиска влиятельных союзников в правительстве Кастро очень привлекала Джона Маккоуна, так как, по его мнению, это дало бы возможность избавиться от кубинского лидера. Он поручил ЦРУ разработать план „внести раскол между военными и режимом Кастро“^{47}.