Адская машина

Поужинали молча. И только когда стали пить чай, Юдина решилась на новый вопрос. На правом рукаве его пиджака она заметила несколько бурых пятен, похожих на засохшую кровь. «Что это у тебя на рукаве?» — спросила Елена Ивановна. «Кровь пошла из носа», — резко ответил Игорь, встав из-за стола. Он заперся в ванной и долго застирывал пятна. У Юдиной была возможность заглянуть в черную сумку, когда Игорь возился со своей одеждой или позже, когда он принимал ванну. Будто какая-то сила подталкивала Елену к этой сумке, стоявшей в прихожей у двери. Но она сдержалась.

— Мне нужно было посмотреть, что в сумке? — спросила Елена. — Или...

— Или, — кивнул Колчин. — Он бы сразу, с одного взгляда, все понял. Что вы сунули нос куда не положено. Любопытство — наказуемо.

«У тебя неприятности?» — спросила Елена, когда легли в кровать. «Спи, детка, — ответил Игорь, отвернувшись от нее. — Мои неприятности — это только мои неприятности. И больше ничьи».

Утром он собрался, повесил на плечо свою огромную сумку и ушел. На пороге остановился, поцеловал Елену в губы. В эту секунду она неожиданно поняла, что этот человек больше никогда к ней не вернется.

— Вот и все, что я знаю, — закончила рассказ Елена. — Немного?

— И на этом спасибо, — ответил Колчин. — Вот моя визитка с телефонами. Звоните в любое время, мало ли что. Если он вдруг объявится, постарайтесь вести себя естественно. Никаких вопросов типа: что у тебя в сумке? Поняли меня?

Колчин хотел встать и попрощаться. Но Елена остановила его жестом.

— Я вспомнила... Может, вам пригодится. Ночью мне не спалось. То есть я проснулась где-то под утро. Потому что Игорь разговаривал во сне. Кажется, он говорил по-польски. А потом назвал имя. Я запомнила, потому что я работаю в страховом бизнесе более десяти лет. У меня безотказная профессиональная память на имена и цифры. Это имя — Евгений Людович.

— Вы не ошиблись, именно это имя он помянул?

— Не ошиблась. И еще он сказал слово «пан».

— Последний вопрос: у вас не пропадали личные вещи, документы или деньги?

— Денег у меня почти не осталось. Я только из отпуска вернулась. А вот вещи... У меня из сумочки исчез мобильный телефон. Я не думаю, что его взял Игорь... Короче, телефон я, видимо, вчера оставила на работе. Или выронила в метро.

— Мобильный телефон покупали вы сами? Оформляли на свое имя?

— Да, конечно.

— Спасибо. Вы мне очень помогли. Одна просьба: еще сутки не обращайтесь в телефонную компанию с просьбой отключить ваш мобильник. Добро?

Колчин встал. Елена тоже поднялась, бросила на землю окурок.

— Не знаю, что он там натворил, — неожиданно прищурила она глаза. — Но это один из лучших мужчин, которых я встречала в жизни. Может, он самый лучший...

— Что вы имеете в виду: самый лучший.

— Вам этого не понять...

Глава семнадцатая

Подмосковье, Малаховка. 28 июля

Стерн увидел калитку в глухом двухметровом заборе, открыл ее и по узкой тропинке прошел в глубину дачного владения. Остановился, огляделся по сторонам. Перед ним был рубленый одноэтажный дом с застекленной террасой и мансардой.

Дом давно не знал ремонта, фундамент осел, резные наличники на окнах покосились, крыльцо тоже. По правую руку — сарай, тоже старый, сколоченный на скорую руку из подручного материала: горбыля, неструганых досок и кусков ржавой жести. Рядом с сараем — пустая собачья конура.

Из гаража доносились какие-то тихие скребущие звуки, будто там внутри кто-то водил ножовкой или напильником по куску металла. На участке не видно ни грядок, ни парников, трава некошеная. Высокие березы вперемежку с соснами, пахнет смолой, а тишина такая, что за два километра слышен звук электрички, уходящей в Москву.

Стерн подошел к сараю, постучал костяшками пальцев по дереву, толкнул дверь. Помещение освещала пара ярких ламп. За верстаком стоял среднего роста пожилой мужчина в матерчатом фартуке на голое тело и рукавицах. Зажав в тисках кусок дюймовой трубы, он работал ножовкой.

— Бог в помощь, — сказал Стерн. — Я по объявлению. Ну, которое висит на столбе у станции. Это вы сдаете полдома?

— Да, сдаю. Хотите осмотреть фазенду?

— Затем и пришел, — кивнул Стерн.

Мужик скинул фартук, бросив его на верстак, снял рукавицы, вытер ладони тряпкой. Тряхнул руку Стерна.

— А я вот все по хозяйству колдую. Зовут меня Сергей Васильевич Ватутин. Можно просто Василич.

— А я Куприянов, Игорь.

— А по батюшке как?

— Можно и без батюшки, — разрешил Стерн.

С первого взгляда возраст хозяина было трудно определить. Щеки и подбородок заросли сивой неровной щетиной, седые немытые волосы стоят дыбом. Нос и морщинистые щеки в склеротических прожилках. Хозяину можно было дать лет шестьдесят, а то и все семьдесят с гаком.

Дом оказался довольно просторным, с городскими удобствами, но запущенным, грязным и сырым. Стерн долго топтался в ванной комнате, разглядывал свое отражение в зеркале, мутном, засиженном мухами, пускал из крана воду.

— Есть и горячая вода. Только надо колонку включать.