Адская училка

Сомов хочет дать понять кровожадным монстрам, что он вовсе не лёгкая добыча. Что у него есть прикрытие, могучее и прекрасное.

– Как-бы, да… впервые. Только я не один. Меня привезли. Вон, в девятке, если что…

Помятый тип даже не слушает. Он начинает болтать. В речах нет угрозы. Скорее – сочувствие. И даже понимание.

– Вот и молодец. Тут нехуй стесняться. Поддержка – хорошее дело. Я, помню, с мамашей своей престарелой пришёл. В самый первый раз, знаешь, ну его на хуй, как это бывает. Так что смотри, не охуей по-первой. И не обожрись. Я, помню, неделями только пил и думал, пил и думал. Знаешь, пацан, вот эта мысль, сама злоебучая мысль покоя не даёт. Блядь, ну как это так? Сидишь и думаешь – да ну, на хуй, я же русский человек. Мы же все, на хуй, нормальные русские люди, а не хуй знает, что. А потом сидишь, сидишь, думаешь, и один хуй сюда возвращаешься. Сам подумай, ну а хули делать? Хули делать-то? Вот он, где пиздец-то самый настоящий. Ты не раскисай, сейчас легче. Сейчас психологи, хуёлоги, полный, блядь, сервис. Хочешь – варёное. Хочешь – жареное. Зелёный горошек, майонез, вся хуйня, всё ради человека. Раньше такого не было. Раньше было так – бери, на хуй, что дают, и радуйся. Так что не ссы, всё путём. Человек, это такой, на хуй, хитрый пидор, который ко всему привыкает. Сама натура человеческая такая. И ты привыкнешь. Всё стерпится. Всё срастётся. Тебе надо покурить, успокоиться. Есть курево? Боря, дай пацану сигарету. На, на хуй, затянись.

Сом курит.

Поддакивает.

Пытается уловить нить повествования.

Мужик делится наблюдениями о судьбе и природе человеческой. Рассказывает, что жить на свете не так уж и плохо. Второй курильщик кивает словам дужка-товарища, и пускает дым.

Миха понимает, что парфюмерия из Кокчетава сработала. Зато он совершенно не понимает, о чём твердит новый знакомый. И не понимает, какого хрена Нона Викторовна его сюда привезла. Он выслушивает еще одну порцию похмельной мудрости. Прощается с красноречивым забулдыгой. И шагает обратно, к вишнёвой девятке.

***

Небо над промзоной затягивает тучами. На стёклах автомобиля конденсируется влага.

Сом желает ответов. И его время приходит. Нона Викторовна наконец-то посвящает ученика в свои планы. Она показывает на тёмную махину Второго Пищевого Реактора.

– Смотри, Сомов. Там, внутри, под бронекуполом – Машина Грижбовского. Наследие моего деда. Фундамент Кривоградского проекта. Столовая для пожирателей, решение главной проблемы нашего города. Вот благодаря чему мы сосуществуем.

Роскошная дама вздыхает. Миху снова охватывает липкий страх. Он даже не предполагал, что Нона Викторовна способна на ахи и вздохи! Что происходит!?

Училка продолжает лекцию.

– Бери документы. Не запачкай. Не вынимай из файла. Сегодня твой звёздный час, Сомов. Иди к воротам. И жди, когда они откроются. Тебе пора начать питаться. Иначе рано или поздно потеряешь контроль. Итак, Сомов – сегодня ты возвращаешься к нормальной жизни. С чем тебя и поздравляю. Главное – не забывай об одеколоне.

Объяснения не помогают. Миха начинает паниковать.

– В смысле, питаться? Я как-бы не голоден. Вы это к чему, Нона Викторовна?

– Сомов, не нервничай. Доверься инстинктам, ощущениям. Ты сам поймешь, что делать. Внутри есть психологи. Ты в хороших руках.

– А как же вы!?

– У меня нет допуска. Мне он не нужен. Я сделала этический выбор между кровью, плотью и спермой. Погоди-ка, Сомов. Ты тоже подумываешь о питании спермой?

– Нет, нет, господи, пиздец, какой зашквар! Пардон, я хотел сказать, что я… кхм. Простите, Нона Викторвна, если невежливо прозвучало. А причём тут кровь? Вы же знаете, я не испытываю тяги, ну… к расчленёнке.

Училка хлопает Сомова по плечу. В её голосе появляется некоторое томление. Коварная дама так и не придумала иных способов приободрить школяра.

– Ты пожиратель. Ты должен питаться, чтобы сохранять контроль. Всего три варианта – сперма, плоть, кровь. Ты должен встретиться со своей природой. Доверься инстинкту. Когда всё закончится, бери такси и дуй ко мне. Расскажешь, как прошло. А я, так и быть, найду способ тебя утешить. Ты понял, о чём я? Мы думаем об одном и том же? Да, Сомов? Вот так и рождается взаимопонимание. А теперь – вперёд!

***

Дождь усиливается. Смывает в Курнявку взвесь химического дерьма. Запах ацетона исчезает. Ему на смену приходит вонь сырой плесени. Вонь гнили и застоявшейся болотной воды. Словно кто-то забыл запереть дверь огромного погреба.

Сомов топчется у ворот вместе с остальной скучающей публикой. Переминается с ноги на ногу, теребит файлик с документами, щупает в кармане флакон с мушиной вытяжкой. Прокуренный мужик снова бубнит о человеческой природе. Миха снова курит чужую сигарету, и пытается понять хоть что-то из бессвязных речей.

Нона Викторовна послала воздушный поцелуй сквозь стекло автомобиля.

И унеслась по своим делам.

Оставила его наедине с… чем? С болтливыми курильщиками? Со Вторым Пищевым Реактором? С вопросами? Он знает, чувствует – ответы здесь. Внутри громады из железобетона. За тяжёлыми стальными воротами.