Адские гончие

Раньше он никогда не задумывался об том, что значит быть изгоем. Ему казалось, что это не будет тяготить его, он никогда остро не нуждался, в ком бы то ни было. В то же время Борис понимал, что никогда не бывал в такой ситуации, в отношениях со сверстниками у него не было проблем. Ему всегда удавалось вписаться в любую компанию и занять в ней, как он считал подобающее ему место, место лидера. Здесь, на этой земле, отгороженной от всего мира замкнутым пространством стен, он впервые испытал на себе неприятие, отчуждение окружающих. Во дворе губернаторского дома постоянно толклись молодые воины, оживлённо разговаривая друг с другом или тренируясь, но стоило подойти Борису, как они тут же замолкали, его либо игнорировали, либо угрюмые взгляды встречали любую его попытку начать разговор. Всё ещё затруднялось и тем, что Борис довольно плохо понимал их. Японский он знал уже довольно сносно, но эти воины разговаривали на смеси трёх восточных языков и он часто совсем не понимал, о чём они говорят. Он спросил Лилиану, в чём причина столь холодного к нему отношения и она объяснила, что они считают его мортом. Морты часто не могут контролировать себя, и они не доверяют и боятся его, потому что, по их мнению, он в любой момент может повернуть своё оружие против них.

– Понимаешь, они просто трусы и их трусость заставляет их вести себя так! Они не знают тебя и бояться! Но я знаю кто ты на самом деле! Разве тебе этого недостаточно? – говорила она, глядя ему в глаза своими большими, ярко-голубыми глазами.

В это утро Борис спустился со второго этажа на двор, где несколько юношей спарринговали, тренируя рукопашный бой. Он подошёл и встал рядом, стараясь не обращать внимания на косые, неприязненные взгляды. Одного из бойцов звали Мичи, это был среднего роста, жилистый молодой мужчина, ловкий и сильный. В поединках ему не было равных, и никто не мог ему ничего противопоставить. Когда очередной его противник оказался лежащим на спине, глотая пыль, Борис сделал шаг вперёд и глухо сказал:

– Можно я?

Мичи смерил его презрительным взглядом, потом посмотрел куда-то вверх на галерею второго этажа, улыбка тронула его губы, и под одобрительные крики товарищей он сделал жест, рукой приглашая Бориса выйти на площадку. Борис бросил быстрый взгляд вверх, и увидел стоящих у перил госпожу Катрину с маленькой Акирой, и бледную испуганную Лилиану. Госпожа губернатор милостиво улыбалась, дочь что-то спросила у неё и она ответила так тихо, что он не смог разобрать слова. Противники встали друг против друга, Мичи улыбался, Борис был выше его почти на голову и на вид гораздо сильнее, но даже сам понимал насколько обманчиво это впечатление. «Он похож на Тора, его основной козырь скорость!» – ещё успел подумать Борис, прежде чем стены крутанулись перед его глазами, он увидел над собой синее чистое небо, кое-где украшенное маленькими былыми, похожими на крошечных барашков, облачками, и со всего маху рухнул на землю сбитый с ног своим противником. Туча пыли взвилась вокруг него, он закашлялся, дыхание его было сбито. Товарищи Мичи завопили в восторге, Борис сел отдышался и медленно встал, стараясь не смотреть вверх, чтобы не видеть бледного лица Лилианы и насмешки в глазах госпожи Катрины. Мичи снова стоял против него, он был разгорячён, капельки пота выступили на висках.

– Продолжаем? – спросил он с насмешкой. Борис кивнул и тут же снова был сбит с ног, падая, ударился головой о землю, кровь пошла из его носа и рта. Опираясь на руки, он встал на колени и сплюнул кровью. Над своей головой он чётко разобрал жёсткие слова Катрины.

– Стой, где стоишь, Лилиана! Я хочу понять, на что он способен!

Борис с трудом поднялся, на этот раз Мичи атаковал его, не дожидаясь разрешения. Борис летал по всей площадке, лицо его было залито кровью. «Я просто не успеваю за ним! Я ничего не смогу сделать, если не трансформируюсь!»

– Не вставай уже, придурок! – кричали ему.

Меж тем его противник захватил его правую руку и начал выламывать её, придавленный к земле Борис, отчётливо слышал, как хрустят его кости. Реакция началась сама по себе, вены на его руках вздулись, мышцы начали проступать буграми, он ощутил, что ещё секунда, и он отшвырнёт прочь своего противника. В это мгновение он увидел стоявшую наверху Лилиану. Её руки вцепились в поручни так крепко, что костяшки пальцев побелели, по её щекам катились крупные слёзы похожие на жемчужины. «Какая она красивая!» успел подумать Борис, мышцы его расслабились, и кости правой руки сломались с характерным хрустом. На секунду он потерял сознание. Когда пришёл в себя, его окружали встревоженные лица молодых воинов. Побледневший Мичи пытался привести его в чувство.

– Ты как парень? – с тревогой спросил он.

– Я нормально, – почти по складам отвечал Борис.

– Дайте ему воздуха! Расступитесь! – закричал один из воинов. Подбежавшая Лилиана, отогнала их от него, обняла, прижимая к коленям его окровавленную голову.

– Скоты! Скоты! – шептала она в исступлении.