Адские гончие

– Разделимся и осмотрим деревню! – приказал майор, едва они выбрались обратно на дорогу. Впрочем, назвать это дорогой можно было весьма условно, толстый слой снега, на котором не было заметно никаких следов, укрывал её.

– Так точно! – неохотно отвечал лейтенант, косясь в сторону темневшего позади леса, за который с минуту на минуту норовило спрятаться тусклое зимнее солнце.

Едва майор вышел к поселковой лавке, как сразу же увидел укрытую снегом хлебовозку, задние её колёса были спущены, грузовик стоял, задрав нос кверху, и выглядел так, будто стоял тут уже целую вечность. Двери в магазин были приоткрыты, и майор осторожно заглянул внутрь. В лавке было темно и пусто, толстый слой снега намело в комнату у самых дверей.

– Эй, есть здесь кто? – позвал майор, голос его прозвучал сдавленно, неприятное хриплое эхо повторило и умножило его в пустой комнате.

В соседнем доме, двери также были открыты, и никого не было. Под скрип половиц майор прошёл в дом, толкнув низкую дверь. Прямо перед ним оказалась давно остывшая большая белая печь. Майор снял рукавицу и провёл пальцами по шершавой поверхности обеденного стола, застеленного дешёвой клеёнчатой скатертью. Как он и предполагал на пальцах его остался толстый слой пыли. На столе стоял стакан в подстаканнике, с намертво присохшем к стенке пакетиком чая и заплесневелый хлеб в неглубокой плетёной тарелке.

– Какого хрена, здесь происходит? – под нос себе пробормотал майор.

В следующую секунду ему послышался на улице какой-то шорох. Майор торопливо выбежал из дома, едва не поскользнувшись на занесённом снегом крыльце.

– Лейтенант!

Ведомый странным чувством майор обогнул избу, и нос к носу столкнулся с ребёнком, замотанный в какие-то тряпки он застыл в ужасе, из-под надвинутого на лицо платка на майора глядели испуганные блестящие глаза.

– Не бойся меня! – едва дыша, обратился он к ребёнку.

– Что тут у вас происходит? – спросил майор, пытаясь подойти ближе.

Ребёнок, попятился от него, почему-то майор решил, что это девочка.

– Не бойся меня! – вновь повторил он.

Лицо ребёнка исказила какая-то странная испуганная гримаса.

– Спасайтесь, дядя! – выкрикнул он потрескавшимися губами и быстро скрылся за углом дома. Позади майора послышался шум и он обернулся. В двух шагах от него стояла огромное существо, которое майор принял вначале за большую собаку. Существо было покрыто спутанной грязно-коричневой шерстью, на правом плече зияла кровавая страшная проплешина, из пасти существа шёл пар, глубоко посаженные глаза горели красным огнём. Существо не лаяло и даже не рычало, майор слышал только его тяжёлое дыхание. «Как она подошла ко мне так бесшумно?» – майор ещё продолжал думать о существе как о собаке. После секундного замешательства, рука его сама потянулась к висевшему на ремне пистолету. В этот момент существо вдруг поднялось на задние лапы и выпрямилось. И майор с ужасом увидел перед собой обросшего шерстью человека гигантского роста, почти заслонившего от него заходящее солнце. На окраине деревни оглушительно грохнул один, затем другой выстрел, и вслед за ними прозвучал душераздирающий крик боли почти сразу, впрочем, оборвавшейся. Существо улыбнулось, его губы шевельнулись.

– Добро пожаловать! – слова его с трудом дошли до путавшегося сознания майора. Прежде чем он был сбит с ног и острые клыки впились в его шею, прокусив одежду, и сразу вырвав кусок его плоти, он ещё попытался вытащить пистолет, потом руки его ослабели. Существо стояло над ним с окровавленной мордой, майор ощущал себя, так как будто его голову уже отделили от тела, возможно, поэтому он не ощущал боли. «Только бы мальчишка догадался драпать!» – с тоской подумал он о водителе. Существо облизнулось, в наступившем сумраке, глаза его горели дьявольским, страшным огнём.