Адские колокола (ЛП)

В лабораторию зашла Нефертити и щёлкнула пальцами.

— Прежде чем прибегнуть к чему-то постоянному, почему бы не посмотреть, что происходит? Ножницы, пожалуйста. — Нефертити протянула руку, и кто-то вложил в неё инструмент.

При первом же порезе по ткани, Люцифер не удержался и завизжал.

— Стой! Пожалуйста, не режь одежду.

Колдунья уставилась на него тёмными глазами.

— Нам нужно снять с тебя одежду, чтобы осмотреть.

— Вот всё дело в этих «нам». Ты собираешься раздеть меня перед толпой. — Он заговорил тише: — Мужчина не должен показывать дамам некоторые части обнажёнными. Это неправильно. — Мужчина его возраста должен практиковать скромность.

— Да мы уже все видели твои причиндалы, — заметила Кэти. — Десятки секс-шопов на кругу торговцев скопировали их и сделали вибраторы.

Люцифер едва не умер от смущения, когда Кэти напомнила о глупостях юности.

— Мне так стыдно за мои прежние эксгибиционистские действия. Скромность — наше всё.

— Нет! Вот просто нет. Я так больше не могу! — Реми протолкнулся через толпу, спеша на выход.

Бедного демона переполняли эмоции, когда Люцифер выразил раскаяние.

«Скорее ужас. Он знает, что скрывать нашу мужественность от женщин преступление».

Ерунда, Реми ушёл, потому что понимал желания Люцифера.

— Если вам так нужен этот осмотр, можно мне хотя бы подобие уединения?

После его просьбы в лаборатории воцарилась тишина, нарушаемая лишь шипением горящего факела.

— Он только что сказал… — кто-то прошептал.

— Да.

— Кому-нибудь надо проверить, не пошёл ли снег. Опять.

Ох, вновь какая-то ерунда. Забавно, что многие из его недавних поступков были почему-то связаны со снегом и льдом.

— Вы слышали Люцифера. Он хочет уединения, так что все вон, — приказала Гея.

По слезам на глазах возлюбленной Люцифер понял, что она оценила его скромность. Как и было задумано, она не хотела, чтобы другие дамы заглядывались на него. Интересно, отведёт ли она из вежливости взгляд? Надеюсь, не будет смотреть. От этого их брачная ночь стала бы прямо-таки особенной. Ему не терпелось соединиться с Геей.

«Это называется трахаться, долбаный латентный идиот».

Нет, это зовётся «занятия любовью» потому что Люцифер должен слиться душой и телом с любимой женщиной.

«Ты лишаешь меня радости, — простонал его внутренний голос. — Надо было дать Ксафану убить нас. Или самим спрыгнуть в пропасть».

«Самоубийство — грех», напомнил себе Люцифер.

«Именно».

У него перед глазами щёлкнули пальцами.

— Люк? Люк? Ты здесь? — Гея посмотрела на него с явным беспокойством.

— Прямо перед тобой, цветочек мой.

Она съёжилась.

— Все, кроме меня и Нефертити, ушли. Сейчас она срежет с тебя одежду.

Как жаль. Ему так нравился его сегодняшний наряд. Ярко-жёлтые брюки и застёгнутая на все пуговицы рубашка привносили в это место солнечный свет.

Воздух так глубоко внизу оказался прохладным, и Люцифер вздрогнул, когда его тело оголили. Чтобы согреться, он не сводил глаз с Геи, которая расхаживала у подножия алтаря. Какой красивой она казалась, особенно, когда собирала волосы на макушке в беспорядочный пучок. Сегодня на ней красивое платье, мерцающее в огне свечей и облегающее женственные изгибы. Такие прекрасные, пышные изгибы.

«Помнишь прикосновение к этой гладкой коже? Как Гея любит кричать, когда опаляешь эту кожу поцелуями, пока спускаешься к аккуратно выбритому средоточию любви…»

Люцифер помнил. Хотя не должен был. Блуд до свадьбы — грех. Большой грех.

Он заставил себя отвести взгляд от Геи, но это не стёрло воспоминания из головы. Как она раскраснелась, открыла рот, выгнулась… Ощущение того, как впивалась ему в спину.

«Нет. Нет. Хватит!»

Эти греховные воспоминания согрели, особенно определённую часть тела. Он был обнажён, и скрыть налитый член не представлялось возможным.

— Вижу, что, по крайней мере, одна часть его тела работает нормально, — хихикнула колдунья.

— Вот так сюрприз, — пробормотала Гея. — Учитывая, что он не прикасался ко мне со дня помолвки. Я уже начала думать, что поцелуй Урсулы сделал его импотентом.

«Бе! Фу! Тьфу!»

Голос в голове бился в конвульсиях. Видимо, в словах Геи прозвучало огромное оскорбление. Люцифер видел только заботу и беспокойство.

— Меня ничто не беспокоит, — заверил он её.

Морщина беспокойства не исчезла со лба Геи.

— Ладно, Неффи, с чего начнём?

Нефертити начала с ног, и Люцифер захихикал. Маленькими и ловкими руками она ощупывала каждый дюйм тела, за исключением мужских частей, а внутренний голос твердил:

«Прикоснись к нему. Прикоснись».

— Пожалуйста, не трогай интимные части, — взмолился Люцифер.

— Ты не хочешь, чтобы она прикасалась к тебе? — спросила Гея, выгнув брови.