Адские конструкции

– Что происходит? – закричал Том, который вырвался вперед. – Рен, ты в порядке?

– Она хочет убить его! – Рен упала на колени; рыдания мешали ей говорить, но она упорно повторяла: – Мама хочет убить Пеннирояла!

Том перевел взгляд на лежащего человека, протянувшего к нему дрожащую руку.

– Том, умоляю, не будем совершать поспешных поступков…

Какое-то мгновение Том молчал. Ему вспомнилось, каково было лежать на снегу в Анкоридже в уверенности, что смерть вот-вот заберет его. Он почувствовал резкую боль в груди, вкус собственной крови во рту. И до сих пор мог слышать затихающий гул моторов «Дженни», на которой удирал Пеннироял. На секунду его охватила такая же ярость, как и Эстер, он сам был готов схватить нож и покончить со старым негодяем. Но вспышка гнева прошла, и Том прикоснулся к руке жены.

– Эт, посмотри на него! Он старый и беспомощный, его дворец падает, охваченный пожаром. Разве это не достаточное возмездие? Давай затащим его на «Дженни» и улетим поскорее, пока эта лохань не грохнулась оземь!

– Нет! – выкрикнула Эстер. – Мы уже раз пустили его на борт! Ты забыл, что он сделал в благодарность за это? Ты забыл, что он почти убил тебя? Ты не можешь вот так взять и простить его!

– Могу, – спокойно сказал Том. Потом опустился на колени возле Пеннирояла и знаком подозвал Тео помочь поднять его. – А что еще остается делать? Убить его? И чего мы добьемся? Это ничего не изменит…

– Изменит! – сказала Рен, и ее голос прозвучал так странно, что Том поднял голову и посмотрел на нее.

Она продолжала плакать, глубоко, не по-девчоночьи всхлипывая; лицо некрасивое и мокрое от слез и соплей. Когда мать повернулась к ней, Рен испуганно отскочила подальше и закричала:

– Если убить его, то он уже никому не расскажет, как мама продала Анкоридж охотникам!

Голова Эстер мотнулась, как от пощечины.

– Ложь! – сказала она и попыталась засмеяться. – Наслушалась бредней Пеннирояла!

– Нет, – твердо произнесла Рен. – Нет, правда! Все эти годы благодарные граждане считали ее спасительницей Анкориджа от охотников, а на самом деле она же и сделала тех граждан заложниками бандитов и убийц. Мне бы тоже хотелось, чтобы это оказалось неправдой. Я говорила себе, что такого не могло быть. Но это правда!

Том посмотрел на Эстер, ожидая от нее опровержения.

– Я сделала это ради тебя, – сказала она.

– Значит, это правда?

Эстер отступила назад, прочь от него:

– Конечно правда! А куда, ты думаешь, я отправилась в ту ночь на «Дженни»? Прямиком в Архангельск – и рассказала Масгарду, где найти Анкоридж. У меня был один выбор – либо это, либо потерять тебя, и я не смогла бы… не смогла… О Том, во имя богов, это случилось шестнадцать лет назад и теперь уже не имеет никакого значения! Я же сама все исправила, разве не так? Убила Масгарда и его людей! И все это ради тебя…

Но ради совсем другого Тома Нэтсуорти и его любви она в свое время была готова приносить в жертву целые города. Тот Том – храбрый, красивый, страстный юноша, – наверное, простил бы ее. А этот, постарше, скромный анкориджский историк, стоит и смятенно смотрит, глупо разинув рот, а рядом распустила сопли его придурочная дочка; и ему никогда не понять ее поступка. И девчонке тоже не понять. Эти двое не такие, как Эстер. И дура она была, когда решила, что сможет жить в их мире.

– Все эти годы… – начала она, швыряя в сторону нож и наблюдая, как тот сверкнул, вращаясь, и воткнулся в газон Пеннирояла. – Все эти годы в Винляндии… Все эти годы с вами обоими… были сплошной скукой!

Ее била дрожь, и вспомнилась ночь, когда привели в действие МЕДУЗУ, а она впервые осмелилась поцеловать Тома. Тогда, в начале всего, ее тоже безудержно трясло, как и теперь, когда все закончилось. Она повернулась и быстро зашагала прочь от него через разгромленный парк. Впереди сквозь дым неясно проступало что-то невысокое и квадратное, похожее на какое-то строение, но потом Эстер догадалась, что это какой-то дурацкий лабиринт. Что ж, годится! И она направилась прямо к входу.

– Эстер! – позвал сзади Том.

– Проваливай! – Она мельком обернулась.

Том бежал за ней, причудливый силуэт на фоне горящего Шатра, вместе с поспешающими следом Рен и ее африканским другом.

– Проваливай! – снова крикнула Эстер, повернулась на ходу и сделала пару шагов спиной вперед, показывая на «Дженни Ганивер». – Забирай Рен, и валите отсюда, пока Пеннироял снова не угнал чертово корыто у вас из-под носа!

Но Том не унимался:

– Эстер!

– Я не полечу, Том! – Она плакала. Мимо проносились клубы дыма вместе с горящими обрывками оболочки аэростата, а черные полы пальто Эстер вздымались на горячем ветру, делая ее похожей на жуткого ангела. – Возвращайтесь в Винляндию! Будьте счастливы! Только без меня. Я остаюсь здесь!

– Эстер, не глупи! Эта штука сейчас развалится на части!

– Нет, просто упадет, – возразила Эстер. – Я выживу. Там, внизу, суровые города пустыни, самоходы-стервятники. Их жизнь как раз для меня!