Адские конструкции

По мере того как раскалившееся докрасна солнце опускалось в повисшую над Африкой дымку, морской бриз крепчал. Брайтон начал мерно покачиваться на длинных, с белыми барашками волнах. Не обращая внимания на плавно вздымающиеся тротуары, целые колонны детей шествовали по Океанскому бульвару, размахивая яркими флагами и огромными бумажными фонарями в форме луны, а сотни самозваных живописцев ходили по гостям в дом друг к другу, устраивая закрытые просмотры собраний собственных шедевров.

– Нашли себе занятие! – философски изрек Нимрод Пеннироял, взирая на суету внизу с одной из смотровых площадок Облака-9. – В этом городе слишком много десятисортных художников и театральных исполнителей, и потому приходится проводить хороший фестиваль по меньшей мере раз в одну-две недели. Только тогда у них появляется ощущение, что их никчемные жизни хоть чего-то стоят!

Мимо него в вечернее небо поднимались струи мыльных пузырей, которые выплевывала художественная инсталляция в районе Куинз-Парк. Усилившийся бриз, как костер, раздувал шум карнавала, по улицам исторического пояса Мюсли-Белт неслось бренчание и звон гитар и какофонов, на приморских бульварах с визгом и треском взлетали первые петарды нетерпеливых любителей фейерверков.

На сине-зеленых садовых лужайках Шатра, в сумраке кипарисовых рощ начали собираться гости. На всех мужчинах надеты парадные мантии, женщины выглядят прекрасно в своих серебристо-лунных и полуночно-синих бальных платьях. Над каждой дорожкой подвешены бумажные фонарики, а меж колонн оркестрового помоста музыканты настраивают инструменты. Прибыли Летучие Хорьки, необыкновенно лихие в своих подбитых овечьей шерстью летных комбинезонах и белых шелковых шарфах. Они громко разговаривают и бросаются словечками типа «зенитка», или «пехота», или «фанера», которую «утопили в морском рассоле». Волосы Орлы Дубблин уложены в два откинутых назад крыла, она не отходит от Пеннирояла, повиснув у него на руке.

До начала танцев гостям предложили напитки и закуски, и Рен вместе с другими невольницами обслуживала приглашенных. Она чувствовала себя хорошенькой и привлекательной в праздничном наряде – восточных шароварах и длинной блузке из незнакомой серебристой воздушной ткани, – но всей этой прелести, казалось, никто не замечал, все смотрели только на поднос у нее в руках. Рен сновала среди прибывающих гостей, а те тянулись за напитками и маленькими бутербродами и даже не говорили ей «спасибо» или «с вашего разрешения».

Но Рен не обижалась. Она по-прежнему ощущала себя усталой и растерянной после событий предыдущей ночи. Целый день в Шатре царила неловкая атмосфера, шныряли стражники, усилили охрану и меры безопасности. Другие невольницы то и дело подходили и спрашивали, правда ли, что она своими глазами видела тело и много ли было крови? Ко всему прочему каждый раз, когда Рен попадалась на глаза миссис Пеннироял, та заговорщически улыбалась и под разными предлогами посылала ее туда, где находился Тео Нгони, или приказывала Тео идти за чем-нибудь в комнаты, где работала Рен, и вообще все делала так, словно когда-нибудь о них напишут оперу, в которой для певицы-сопрано определенного возраста будет роль Фифи, великодушной госпожи, осчастливившей двух влюбленных.

Как ни странно, ее добрые намерения вызывали у Рен неприятное чувство. Плохое дело держать людей в рабстве, но уж совсем никудышное – держать в своих руках их любовные отношения. Получалось, мэрша будто спаривала ее с Тео, как двух породистых пуделей.

Так что даже хорошо, что никто сейчас не обращает на нее внимания, зато сама она может осмотреться и прислушаться. И куда бы Рен ни бросала взгляд, всюду видела лица, знакомые по страницам светской хроники «Палимпсеста». Вот брайтонские ведущие живописцы, Робертсон Глум и Эриана Эрей. А вот великолепная Дэвина Туисти на вершине славы после своего триумфа в премьерном спектакле «Сердца Акимбо» в театре Мальборо. Тот мужчина в шляпе, наверное, скульптор Гормлесс, чьи нелепые творения, похожие на мотки колючей проволоки, перегородили все проходы в городе. И разве же это не великий Пи-Пи Беллман, автор атеистического бестселлера для малышей, которые учатся ходить в ногу со временем? Рен подумала, как бы каждый из них повел себя, если бы узнал, что менее суток тому назад прямо здесь, на Облаке-9, убили человека?

Навстречу шла Синтия, и Рен негромко спросила ее:

– Есть новости?

– Новости? – эхом отозвалась Синтия, сияющая и безмозглая, будто солнышко.

– По поводу несчастного Пловери? Не нашли еще того, кто это сделал?

– А-а-а! – Синтия отрицательно тряхнула золотистыми кудряшками. – Нет. И миссис Пеннироял запретила нам об этом говорить. Послушай, но что за слухи ходят насчет тебя и Тео?

– Ничего. Это все плод воображения Фифи.

– Рен, ты покраснела! Я знала, он тебе нравится! Видела, как вы шушукались тогда у бассейна, помнишь?

Она захихикала, а Рен молча повернулась и пошла сквозь толпу, приговаривая:

– Не желаете ли закусить, сэр? Бокал вина, мадам? – на ходу подбирая пустые стаканы и обрывки еще более пустых фраз.