Адские тени

Присмотревшись к обложке, я изогнула губы в нежной улыбке. «Во имя тебя» – любимая книга подруги, но просвет умиления вызвал не этот факт, а то, что в библиотеке Селье нашлось место роману о прелестях глубоких чувств.

Мотнув головой, я устало зевнула:

– Все стало еще туманнее. Как только я нащупываю что-то значимое и цепляюсь за нить, ведущую к разгадке, судьба тотчас переворачивает все с ног на голову.

– И какой дальнейший план? Мы не сможем вечность прятаться за спиной Мари и притворяться больными. Девушки начнут замечать, и появятся вопросы…

– Мнение куртизанок меня мало волнует, но вот как быстро их негодование дойдет до дворцового гонца – другой вопрос, – я снова зевнула и скрестила лодыжки. – Франсбург просто кишит демонами, я даже успела познакомиться с Алалом.

Клара испуганно вдавилась в диванчик, слившись с серостью стен.

– И это еще не самое страшное. Селье знает о Ричарде… – намек Кайлана на нашу с лордом Мэтью близость взбудоражил меня.

Мог ли Селье следить за нами до прибытия во Франсбург?

– Нам стоит предупредить Рича?

Я задумалась, постукивая пальцем по изогнутому подлокотнику.

– Кайлан ему не доверяет и весьма доходчиво попросил, чтобы я не вмешивала в наши дела Ричарда.

Клара заправила за ухо каштановый локон, который в темноте казался черным, а кукольное лицо в преломляющихся вспышках молний выглядело бледнее обычного, а еще мне не давала покоя странная суровость, исказившая ее губы. Я вздрогнула, будто рядом со мной сидела незнакомка.

– И правильно делает…

От неожиданного изречения подруги я приоткрыла рот.

– Прости, что? А не ты ли на днях грозилась мне глаза выцарапать за опрометчивую выходку в таверне?

Клара начала нервно перебирать кружево на рукаве платья.

– Да, но вы не задумывались хоть на мгновение, а не изменит ли Ричард решения помогать вам, когда Елена, не получив долгожданных доносов на Селье, пригрозит ему жизнью сестры?

Слова Клары неприятно впились в грудь, как осколки битого стекла.

А может, сердца?

Я знала, что для Ричарда нет никого дороже Мии, но поверить в то, что давний друг способен предать меня, было сродни смертельному приговору.

– Мне надоело видеть ваши страдания, Адди. То, как с каждым убитым смутьяном меркнут ваши глаза, лишает меня сна. – Клара осторожно коснулась моей руки, сделав вид, что не заметила шершавой на ощупь запекшейся крови. – Вы дороги мне, поэтому я и поехала во Франсбург, хотя могла уговорить отца повлиять на Елену и не подвергать себя лишней опасности. Королева не смогла бы перечить первому советнику. Но я нужна вам, сколько бы вы ни строили из себя неприступную железную леди, всем необходима поддержка и душевное тепло, – подруга положила голову на мое плечо, и я прижалась к ней, как к любящей старшей сестре. Тихонько всхлипнув от нахлынувших чувств, которые многие годы душили меня одинокими ночами, я благодарно чмокнула ее в висок.

Раздались знакомые уверенные шаги, и мы, притихнув, затаили дыхание. Кайлан остановился напротив дверей библиотеки. Я отодвинулась от Клары, а подруга, гордо расправив плечи, приготовилась вновь столкнуться с пугающим ее демоном.

Но в библиотеку никто не вошел. Учащенный пульс отсчитывал неприлично долгие секунды вместе с настенными часами.

Через шесть ударов лорд двинулся прочь, а я облегченно выдохнула. Наше взаимное притяжение должно было пойти на убыль, чтобы не мешать делу. Я надеялась, что телесная близость с Селье расслабит затягивающийся при нашем общении узел, однако после пережитого в объятиях Кайлана этот узел превратился в удавку.

– Идемте, вам нужно выспаться! – отложив книгу, Клара потянула меня к выходу из библиотеки, пока я витала в раздумьях и постоянно зевала. – Завтра обсудим дальнейшие действия.

Не став сопротивляться, я поплелась за подругой. Покинув библиотеку, я оглянулась на дверь обеденной. В поглощенном ночью коридоре молния яркой вспышкой подсветила замысловатые статуи.

Клара дожидалась меня у лестницы, ковыряя носком туфли половицы, когда печальная, но до дрожи прекрасная мелодия вплелась в тишину.

Звук околдовывал и манил к источнику, проникал под кожу и, нарастая, волновал. Словно музыкант рассказывал лирическую историю обреченной любви, медленно подводя ее к неминуемому концу.

Проникнувшись полетом звуков, я до побеления костяшек сжала кулаки. Что-то в чудесной мелодии казалось притягательно-знакомым. Музыка резко оборвалась, и меня вытолкнуло на поверхность из навеянных грез, наполненных чистой, неомраченной магией любовью. Которым не дано сбыться…

Стоя на мраморном полу с сизыми прожилками, я всматривалась в свое отражение. В волосах, будто сотканная из черной дымки, поглощала свет остроконечная корона. Чернильный бархат королевской накидки струился водопадом с плеч, растекаясь длинным шлейфом по тронному залу неизвестного замка.

Оникс обвивал стены и высокий сводчатый потолок, элегантно смешиваясь с драгоценными камнями и гобеленами со странной символикой: расколотый на четыре части череп.