Адские врата

— Подожди немного, тёмная душа. Нам, похоже, ещё условия обговорить надо… — С этими словами ухватился Никола за ствол, упёрся ногами в землю — и давай, как можно сильнее, сотрясать. Посыпались сверху листья, веточки сухие да желуди невызревшие. А вслед за ними грохнулся оземь и чёрт, распластавшись так, словно размазало его по траве. Только некогда было Николе этой картиной упиваться. Схватил он нечистого, да, как в прежние времена, накрутил на руку хвост.

— Остановись, кузнец! Ты забываешь, что твои дети…

— Мы к ним ещё вернёмся. Прежде давай разберём некоторые пункты. Сейчас тебе придётся о них подробнее рассказать! — И с этими словами ухватил чёрта за ногу.

Но, видимо, не знал ещё он своей истинной силушки, возникшей вдруг в теле, потому что суставы бесовские хрустнули, точно дубовые палочки. Завопил нечистый, заохал, принялся юлить да приговаривать, что он пошутил, что ничего страшного детишкам не грозит…

Держал его Никола крепко, а тут ещё и Оксана вдруг встала и подошла ближе. Посмотрела как-то странно в глаза чёрту, произнесла негромко:

— Обманывает он тебя. — И замолчала, будто пластинка закончилась. Хотел узнать кузнец, в чём обман заключается, но девушка молча вернулась обратно к пеньку.

— Ну, говори тогда ты правду, — сказал Никола противнику. — А то, не ровен час, и хвост оторву.

— Откуда у тебя такая сила, кузнец? — пробормотал чёрт, жалобно поскуливая. — Нечеловеческая она…

Попытался Никола перехватить его поудобнее, чтобы по спине пригладить — за бока взялся, но рёбра нечистого затрещали, точно соломинки перед косой.

— Ой! — закричал тот, убедившись, что положение хуже некуда. — Всё скажу… Даже проведу к тому, кто откроет тебе ворота в преисподнюю. Только дай вздохнуть!..

Ослабил Никола хватку, зато за один рог взялся и едва не оторвал вместе с головой.

— Что же прежде не говорил?

— Берёг на крайний случай, — честно признался чёрт.

— Опять будешь врать да юлить?

— Как на духу! Бабка Матрёна умеет это делать.

Присвистнул кузнец. Вот так новость. Выходит, на селе много людей тайными знаниями обладают. Никогда бы не подумал он про Матрёну. Старуха и есть старуха, ничего в ней особенного не было. Живёт одна, сварливая да заносчивая немного, но про кого лучше-то сказать можно?

— Пойдём к ней прямо сейчас! — потребовал, чтобы не оттягивать дело в долгий ящик. Нужно пользоваться моментом, пока чёрт в его руках находится.

Тот согласился без спора: видно, невтерпёж было, когда кулак кузнеца перед носом маячит, смертью угрожает.

Оксану с собой взяли — не бросать же её на краю стремительно темнеющего леса! Уже и звёзды на небо высыпались. Пошла девушка не сказать чтобы охотно, но тоже не противилась. Похоже, ей было безразлично, что делать.

Двинулись гуськом — вначале чёрт семенил, подрагивая хвостом, который продолжал держать в руке Никола, потом шагал сам кузнец, постоянно оглядываясь назад — не отстала ли жена. Оксана замыкала шествие, равнодушно глядя на дивную красоту опускающейся на село ночи. Но в заботах этих не обратили они внимания, как вслед за ними мелькнула в темноте кустов какая-то тень, потом послышалось жалобное звяканье стекла о стекло, и всё затихло. Четвёртый свидетель этого разговора, крадучись, следовал за ними по пятам…

18

Они шли недолго, потому что дом старухи находился всего в трехстах метрах от леса. Странно, но из трубы шёл дымок. Обычно во времена тёплых ночей люди не пользовались большими печами, готовили на «голландках» или во дворе в самодельных железных плитах с подтопком — для экономии дров, в первую очередь.

Чёрт уверенно вёл их прямо к калитке, возле которой остановился и предупредил:

— Матрёна занята колдовством. Если постучимся, недовольна будет.

— Долго ждать-то?

— Уже заканчивает, — потянув носом воздух, ответил нечистый.

— Не живётся людям спокойно! — буркнул Никола, отмахнувшись от назойливого комара.

— Ты вот куёшь и не спрашиваешь у других разрешения… — возразил чёрт. Задумался на мгновение кузнец, и понял, что доля правды в этих словах имеется.

Вскоре что-то в доме громыхнуло, будто посуда разбилась.

— Можно идти, она вернулась.

Не стал уточнять Никола, где Матрёна умудрилась побывать, если никто в калитку не входил и не выходил. Скидку сделал на то, что от страха у нечистого поджилки тряслись — может, и с мозгами сделалось плохо.

Постучали в дверь каким-то хитрым образом: видимо, чёрт знал условный сигнал. Правда, старуха встретила их весьма необычно: ещё в сенях разразилась отборным матом. Пробубнила, что носит тут всяких, по ночам спать не дают, а сама, когда открыла дверь, даже и ко сну подготовлена не была: передник на ней висел грязный да закопчённый, точно от печи она только что отошла.

— Бабка Матрёна, не обессудь и не сердись. Это я, кузнец Никола. Со мной жена моя Оксана и ещё один… его ты, говорят, тоже хорошо знаешь.

Подняла старуха фонарь повыше — и увидела чёрта. Тот скроил жалобную мину — виноват, мол. Матрёна ещё раз смачно ругнулась и прошла в дом, так ничего и не сказав. Похоже, это было с её стороны приглашением.