Адские врата

– Я хозяин только в своём лесу. Спросите, где какая трава растёт, под каким кустом заяц нору вырыл, сколько волков в каждой стае обитает – отвечу, не задумываясь. Потому как новостями владею всеми. А про чёртово логово вообще мало что знаю. Никогда не надобно мне было это. Слышал, конечно, о воротах-то, только не видел их никогда.

Ещё гуще тишина нависла. Даже кузнец сопеть перестал. Отчаяние и обида улетучиваться стали, а место их в душе пока не заполнилось ничем.

– Степанида, думаю, скоро в себя придёт, – наконец нарушил молчание хозяин. – Сама она говорит про завершение, будто намеки даёт. Может, дождётесь?

– Нет у нас времени ждать, – отозвался Никола, понурив голову. – Дети пропадают.

– Ну, что ж… – Леший вздохнул. – Коли сам я ничем помочь не могу, и, вышло так, мать твою одурманил, покажу дорогу до супруги своей бывшей, Кикиморы болотной. Может, она что подскажет. Но сам я не в ладах с нею, уже, почитай, лет десять. Встречаемся, бывает, но из разговоров только «здравствуй» да «прощай». Поэтому, извини – провожать не стану. Но предупредить хочу по-доброму: не любит она людей, поэтому назад вернуться шансов мало. В топи сгноить или гнуса лесного натравить – это её любимое занятие. Много у Кикиморы забав, только все они для человека плохо заканчиваются. Поэтому подумай прежде семь раз, а затем уж режь.

Тотчас звук раздался со стороны трясины тягучий – похоже, газ выходил. Посмотрел Никола в ту сторону и сказал твёрдо, словно давно решение принял:

– Всё к тому выходит, что мимо Кикиморы не пройдёшь. Надобность в ней у меня имеется. Но один я отправляюсь, дядя Савелий. Не резон обоим смерть искать. У тебя жена на сносях.

– Может, и так, хлопец, – кивнул тот, и лицо его сделалось серьёзным, даже трагичным. Да и соответствовало моменту, надо сказать!

– Что ж, коли определились, покажу тропу самую короткую, – кивнул и Леший. – Не впервой мне по ней людей направлять. Кто-то сам гибели ищет, им и терять нечего. А другие, вроде, и пожили бы ещё, да страсти не дают покоя. Как вам, например. Против судьбы восстаёте, слово своё хотите вперёд высказать. Может, и получается у кого такое, Кикимора доклада не делает, только сдаётся мне, утопленничков у неё всё прибывает…

Поёжился Никола от этих слов, впору хоть решение меняй. Но характер ему достался от матери, а та Лешим помыкала, не то, что людьми. Поэтому скрипнул зубами, чертыхнулся, не к месту будь помянуто – и будто в холодную воду бросился:

– Показывай тропку заветную. Кроме жизни, терять мне уж нечего. Ни жены, ни детей, ни матери не оставил мне враг поганый.

Леший, повернувшись к лесу, махнул рукой – и тотчас расступились деревья, открыв взгляду неширокую просеку.

– По ней иди. Недалеко тут.

– Прощайте. Не поминайте лихом, если что… – Была бы у кузнеца шапка, бросил бы о землю, а теперь просто повернулся и зашагал, как мог твёрдо, потому что ноги сами несли в другую сторону. Да и вправду, чего размусоливать с расставанием? Не девки красные – каждый понимает, на что человек идёт. Коли слёзы лить да сопли по щекам мазать – легче умирать не станет. Это в театре сцену разыгрывают, чтобы драматизму нагнать.

Оставшись на полянке, посмотрел Леший ему вослед и сказал обыденно, будто с привычкой уже:

– Помолись за него, поп. Смерть за ним по пятам увязалась. Косу, знать, вострит.

Кивнув, принялся Савелий читать святые тексты, крестясь через каждую строчку. А когда закончил, спросил у него старик:

– Сам-то куда думаешь?

– Домой хотелось бы, если не возражаешь, любезный хозяин, – отозвался Савелий, будто с соседом через забор общаясь.

– Чего же мне возражать. Ступай вот к тому дереву, – и ткнул пальцем в недалеко стоящую сосну. – Там дом твой.

– Благодарствую. – Савелий, постояв немного в раздумьях, крякнул и направился к сосне. Но, по дороге остановившись, оглянулся и произнёс по-мужицки откровенно:

– Обманул тебя чёрт. Официанткой Степанида смотрелась бы лучше. – И пояснил свою мысль: – Юбки те короче носят, да и сговорчивей по натуре.

Осмыслил Леший его слова, кивнул:

– Учту в другой раз.

– Тогда привет ей передавай, когда в себя придёт.

Сказав так, Савелий сделал ещё пару шагов – и пропал, будто не было его на поляне никогда. Только следы на траве остались.

10

В последние годы жизнь Кикиморы сделалась скучнее. Народ к ней дорогу почти позабыл. После развала социализма был он поставлен в тяжёлые условия, и чтобы выжить, стал вводить в рацион подножный корм. Это и грибы, и ягоды лесные. Клюква считалась лучшим средством против всех болезней, собирали её не в пример больше обычного. Соответственно, и людишки во владения старухи заходили охотнее. Случались годы засушливые, даже пожароопасные. Выгорали леса сотнями гектаров. Лешие не могли с огнем справиться, хотя магией соответствующей владели. И останавливали пожар только рвы с дорогами, а особо – болота. Там и грибочки в самую сушь слой-другой выбрасывали, и гонобобель с черникой интерес поддерживали. Словом, клиент шёл.