Адский договор: Переиграть Петра 1 (СИ)

— Что же с баллоном делать? — очередной вопрос улетел в пустоту. Понимания не было. Взглядом он стал бродить по внутренней обстановке. Вдруг, что-то натолкнет его на нужную мысль. Такое с ним уже не раз бывало. Как сказали бы вездесущие новомодные коучи позитивного мышления — ты сам притягиваешь к себе нужные вещь. — Не видать… Тьфу! Правильно, я дома всю эту макулатуры в мусорку выбросил. Пишут всякую херню. Представь в голове и это появиться, — елейным голоском передразнил он какого-то телевизионного шоумена из своей недавней жизни. — На завод бы лучше шли работать. Больше бы пользы было.

И тут, словно специально, жизнь преподносит ему сюрприз! На глаза попадается мех с вином, что вчера принес с собой Голицын. Обычный мягкий сосуд, сшитый специальным швов из кожи и веками используемыйдля хранения жидкости. В голове тут же выстроились ассоциативные цепочки: мех для вина — мех в кузнице — пульверизатор для цветов. Получалось, он нашел искомое! Если такой сосуд совместить с самым обычным мехом, что используется в кузнице для надува кислорода в печи, то могло получиться некое подобие огнемета! Мех будет создавать избыточное давление, а горючая жидкость — с большой скоростью струей вырываться наружу.

— Вот тебе и позитивное мышление, б…ь! Работает что ли⁈ — выражение лица у него было немного растерянным. Больно уж все «в руку» оказалось. Он думал о решении проблемы и тут, словно по мановению волшебной палочки, оно нашлось. — Надо срочно попробовать.

С этими словами Дмитрий, как метеор, вылетел из шатра и понесся в сторону обоза. Такая уж у него была натура: если втемяшилась в голову какая-то идея, значит, нужно ее срочно воплотить в жизнь.

Напуганная егоповедением, охрана рванула из ножен сабли и сорвалась с места за ним. За потерю колдуна воевода им обещал головы оторвать, поэтому бежали они по-настоящему.

Не меньший переполох вызвал Дмитрий и у обозников, что тихо-мирно распивали какую-то бормотуху на берегу реку. Кажется, даже до песен дошли, до стадии — «ты меня уважаешь? А ты?». И в этот самый момент к ним подлетает взмыленный парень с выпученными глазами. Те спьяну тут же решили, что крымчаки напали. Побросали кувшины, схватились за оружие. Кто-то, кого ноги не держали, вообще, в костер свалились. Переполох, словом, знатный случился.

— Какой фургон самый крепкий? Чтобы оси свежие были и колеса новые? Ну? Что глаза пучите, как с похмелья⁈ — заорал парень, подбегая то к одному, то к другому из них. Хватал за грудки, тряс, плевался слюнями. — Какой фургон лучше всего⁈

Когда же все успокоились и во всем разобрались, то обозники на парня с кулаками полезли. Мол, из-за тебя дурня они все медовуху на землю пролили. Заодно и протрезвели от страха. Считай, все без толку извели. Теперь заново нужно пить начинать. Пришлось их вразумлять с помощью охраны, которая и рада была «кулаки почесать» об чьи-то глупые головы. Всего лишь пары ударов хватило, чтобы мозги особо рьяных обозников на место вправить.

— … Вон-вон, господине! Значит-ца, тутошний фургон зело крепкий! Сам посуди, господине, все здесь из дуба, менено только в прошлом месяце. Почитай и не ездил, вовсе, — держась за наливающийся синевой глаз услужливо кланялся Дмитрия полный мужичок в овчинном полушубке и шапке-треухе. Весьма колоритный персонаж, чем-то смахивающий на сказочного Емелю. Такой же, видимо, раздолбай. Пока по шее не получит, ни за что не «почешется». — Верх тоже зело крепкий. Бей топором — ничаво не порубишь!

Фургон, который ему расхваливали, Дмитрий тоже приглянулся. Хорошо был, видно, даже невооруженным глазом. Все подогнано, ничего не торчало и не скрипело, доски массивные, мощные, много железных скоб и гвоздей. Последнее особенно много говорило тому, кто был в теме. В условиях нехватки и дороговизны метала, большое число железных частей говорило о богатстве владельца. Каркас верха высокий и позволял внутри спрятать и настоящую гаубицу, а не то что самопальный огнемет. Словом, ему полностью подходило.

— Так… Именем Союза Советских… Да, шутку здесь явно не оценят, — фыркнул парень, видя каменное непробиваемое лицо обозника. На таком хоть «кол чещи», его это никак не тронет. — Короче, по слову воеводы, реквизирую этот фургон!

Обозник, только что бывший смирным, вдруг взъерепенился. Вцепился, как сторожевой пес, в деревянную боковину фургона. Никак отпускать не хотел.

— Не губи, господине! Не губи, Христом Богом молю! Меня сгубишь, малые детки без кормильца останутся! У меня же цельных пять штуков в избе сидят! — дурным голосом заголосил мужичок, крепко держась за борт. — То же не мое! Боярин Вельяминов наказал за фургоном крепкий пригляд иметь! Хочет на нем в бою добытое домой везти!

Встречал Вельяминова Дмитрий. Серьезный человек: нравом крут, на расправу скор. Поговаривали, что кузница, что поранил его любимого скакуна, собственными ручищами до смерти забил. Руки у него, действительно, были мощные, крупные, на волосатые кувалды похожие. Такими человека изувечить — раз плюнуть.