Адский поезд для Красного Ангела

— Разумеется. Эту пленку и записи с других камер наблюдения, которые представляют сцену с разных точек. Однако ваши коллеги, похоже, не слишком спешат с расследованием… Скажем, они заняты чем-то другим.

Мы снова поднимались наверх. Внезапно я ощутил, будто меня накрыло какой-то волной. Собачий вой… Я слышал, как воют собаки. Директор шел перед нами, и я шепнул Сиберски на ухо:

— Слышишь, как воют собаки?

— Да, очень слабо, но слышу. Отвратительно…

Резкие, душераздирающие звуки отчаянных жалоб теперь звучали сильнее. Собак мучили, на них ставили опыты… Ставить опыты… Внезапная мысль заставила меня задать директору вопрос:

— Скажите, здесь поблизости есть приют для животных?

Мотнув головой, директор откинул прядь со лба, а потом ответил:

— Вам прекрасно известно, что противоположности сходятся… Вы найдете их здание в трех километрах отсюда, если поедете дальше той дорогой, по которой прибыли сюда. — Простодушная улыбка. — А что, вы хотите заявить им, что мы издеваемся над животными?

Во дворе Сиберски поддразнил похожего на спаниеля охранника, сделав вид, что бросает ему кость. А потом спросил меня:

— Что-то я не очень понял про приют для животных. Зачем нам сейчас туда ехать?

— МНЕ, а не нам. Я отвезу тебя в комиссариат Вернона. Получи максимум информации. Может, наши коллеги изо всех сил старались… — я одарил его улыбкой, — обнаружить этих ребят из Фронта освобождения животных. Пусть какой-нибудь капрал доставит тебя к нам в контору. Потом прогуляйся на набережную Часов и отдай техникам копии кассет. Вдруг они обнаружат что-нибудь ускользнувшее от нашего внимания? Ничего нельзя упустить…

— Только вот насчет приюта для животных? Вы мне так и не объяснили.

— Чтобы проверить одну догадку… Помнишь черную старуху, мою соседку?

— Тетку с рыбными котлетами?

— Да. Она считает, что обладает особым даром… предугадывать события… Каждый раз она говорит мне о воющих псах, которые скулят в ее воображении… — Я резко затормозил на красном светофоре, заметив его в самый последний момент. — Когда мы сейчас услышали эти звуки, во мне как будто какой-то механизм сработал. Они скулят, потому что страдают от пыток, какими бы современными методами они ни производились… Как пытка, которой подверглась та женщина на фотографиях. Знаешь что? У меня есть смутное предчувствие, что, прежде чем перейти к акту в натуральную величину, убийца тренировался на собаках.

В приюте для животных в Верноне нашли убежище почти пятьдесят собак и около семидесяти кошек. Встретивший меня ветеринар оказался сенегальцем с толстыми, как дольки грейпфрута, губами. Сухая кожа шелушилась на лбу и скулах, а глаза с белками какого-то воскового цвета наводили на мысль, что он подхватил какую-то лихорадку вроде малярии.

В кабинете пахло дворняжкой: какой-то смесью впитавшихся в обтрепанный палас запахов мокрой шерсти и больных ушей. Сквозь толстые блоки прозрачного стекла, вставленного в окно, зеленая шевелюра кипарисов выглядела размытой и смягченной, как на акварели.

— Что пвоизошло, господин полицейский? — спросил врач, акцент которого сильно напоминал выговор Дуду Камелиа. У него тоже была досадная манера заменять «р» на «в».

— Мне бы хотелось знать, имеется ли у вас картотека пропавших животных?

— Разумеется, общегосударственная картотека, ведущая учет потерянных, брошенных или пропавших животных. Как вы можете догадаться, она берет в расчет только клейменых собак.

— Можете ли вы запросить ее?

Он присел у компьютера, «макинтоша» последней модели с надкушенным яблоком на крышке.

Глядя на его губы и лоб размером с футбольное поле, можно было предположить, что у него огромные толстые пальцы. Но они оказались точеными, словно чуткий инструмент юной швеи, и легко летали над клавишами.

— О чем вы хотите заявить?

Легкий ветерок раскачивал кроны кипарисов, и их зеленая масса колыхалась за массивными стеклами. Я присел к экрану:

— Покажите мне собак и кошек, пропавших в округе между первым мая и сегодняшним днем.

— Собак или кошек? Мне надо выбрать!

— Собак…

— Собак… В Верноне… В радиусе, скажем, тридцати километров… Тридцать километров, подходит?

— Вполне.

Компьютер пошуршал пару секунд, прежде чем выдать вердикт, подключилась оперативная память.

— Сто двадцать пропавших собак.

— Вы можете сгруппировать их по городам и рассортировать в порядке убывания?

— Подождите… F8… Пожалуйста…

Ничего очевидного. Максимум по четыре пропавших собаки на город или деревню… в самое разное время. Никаких совпадений. Ничего.

— А если попробовать с кошками?

— Уже…

Результат еще хуже. Никуда не годится… И все же что-то подталкивало меня, и я продолжал настаивать:

— А можете повторить запрос по собакам, но с расширением радиуса до шестидесяти километров?

— Конечно… — ответил врач. — Но в таком случае мы уже попадаем на Париж и рискуем получить целую уйму… Могу ли я высказать свое соображение, многоуважаемый господин полицейский?