Адский поезд для Красного Ангела

— Представьте маяк в открытом море. Можем ли мы в спокойную ночь с уверенностью сказать, что его конструкция устойчива? Нет. Зато если на него набросится шквал, мы узнаем, выстоит ли он. Испытание отражает глубинную природу вещей, это зеркало личности!

Она протянула мне помеченное в разных местах письмо убийцы и продолжала:

— Взгляните, подчеркнутые фразы частично взяты из Книги Иова, к которой автор добавил небольшой личный штрих. Убийца пишет о «поврежденных латах» этого «воина, который не моргнув выдерживает испытания», ниспосланные Господом, «утирающим его слезы». Цитата из Книги Иова, почти слово в слово.

Я стиснул голову ладонями:

— Можете считать меня умственно отсталым, но я совершенно не понимаю, что убийца хочет доказать.

— Сейчас объясню. Согласно посланиям Иова, опыт боли сам по себе является не концом, а этапом, приближающим к Всевышнему. Страдание в той или иной форме есть участь всех, кто стремится вести благочестивую жизнь и должен отречься от своих грехов. В этом смысле прощение Бога достигается испытанием, и только испытанием. Несомненно, эти изувеченные женщины согрешили.

Теперь дождь яростно набросился на стекла кафе. Люди толпились у входа, другие устремились к входу в метро «Опера» или помчались в «Галери Лафайет».

Элизабет спросила:

— Есть ли у вас возможность выйти на след людей, берущих ту или иную книгу в библиотеках? Может, какая-нибудь централизованная база данных, как у ФБР?

— Нет, конечно. По части серийных убийц и централизации каталогов мы поразительно отстаем от Америки. И нельзя сказать, что французские улицы кишат подобными убийцами.

— И все же один такой у нас есть… — заметила она.

— Верно… Но ничто не мешает нам обойтись без центральной базы данных, одну за другой прошерстить все библиотеки и узнать, кто из подписчиков брал искомую книгу…

— Мы можем потерять много времени, но вам стоит поскорее заняться этим…

Я отпил глоток шоколада.

— Так как же вы вышли на фотографию этой скульптуры?

— С утра я пошла в Библиотеку Франсуа Миттерана. Мне всегда казалось, что сцена пронизана религиозным духом. Истерзанное лицо в складках ткани, этот молящий взгляд в небо, монетка во рту. Так что я перебирала известные изображения страдания в религиозной скульптуре и живописи. Очень скоро я наткнулась на скульптора шестнадцатого века Хуана де Жуаньи.[33] Он отчетливо дает понять, что лишь боль, скорбь и страдания открывают пути к божественному. Для передачи своих идей он использует мощное судорожное движение, искажающее лица и выражающее предельный ужас. То, что вы сейчас видите, ксерокопия фотографии скульптуры, изображающей сестру Клеманс, долгое время запрещенного и почти забытого произведения.

На какой-то миг она отвлеклась на происходящее перед кафе.

— На заре пятнадцатого века некая Мадлен Клеманс бежала из своей деревни и укрылась в монастыре, чтобы замолить свои грехи, а именно адюльтер. Она совершенно изменила свою жизнь, надеясь таким образом снискать расположение Всевышнего и получить защиту от своих потенциальных доносчиков. В Средние века светская власть обладала законным правом наказывать за преступления, особенно это касалось супружеских измен, что могло караться даже смертной казнью. Через пять лет сестра Клеманс была схвачена в монастыре. По приказу инквизиции Авиньона, в назидание прочим, она подверглась пыткам, от которых умерла. Дисциплинарная модель, передаваемая во многих свидетельствах того времени…

Грешница, превратившаяся в благочестивую монахиню. Мартина Приёр с волосами цвета воронова крыла, превратившаяся в девушку в кричащих нарядах, ведущую размеренную незаметную жизнь… Существует ли между ними какая-то связь? В моем мозгу болезненно бились два имени, Доктор Джекил и Мистер Хайд… Свет и тьма.

— Какова роль убийцы, если ваши выводы будут доказаны? Действует ли он как посланник Бога? Заступник, цензор?

— Преступники, действующие от имени Бога, часто встречаются в Штатах. Они утверждают, что посланы небесными голосами. Однако лишь очень немногие берут на себя труд замаскировать свои преступления подобным образом. Они либо открыто заявляют об этом, делая на стенах надписи кровью своих жертв, либо настаивают на этом при задержании. Здесь все дело в изяществе замысла.

— Если можно говорить об изяществе…

— Я убеждена, что вы меня поняли. Вспомните изображение маяка или ту фотографию фермера. Эти знаки определенно содержат двойной смысл: религиозный и чисто информативный. Что является доказательством пугающего ума убийцы. Тем не менее каждый раз, когда он истязает своих жертв, доминирует именно фантазматическая часть, его желание причинить боль не ради наказания, а чтобы насладиться властью.

— Почему вы так думаете?

— Потому что он их фиксирует на пленке, предает свои ощущения огласке в письмах… Или его телефонный звонок… Тут он просто захлебывается в ликовании…

— Кстати, что вы думаете об этом звонке?