Адской игры, грешник! Том 1

Мы прошли почти квартал, петляя между многочисленными борделями и вывесками вроде: «Мокрые киски», «Горячие милфы», «Мышкина норка», «Круглые дыньки». Тьфу! Пошлятина экая. В общем, стало ясно, что мы попали в «Квартал красных фонарей».

Но каково было наше удивление, когда следующий квартал тоже оказался «красным». И следующий. И следующий… Такими темпами нам придется устраиваться на работу далеко не помощниками пекаря.

Оставалась одна надежда — рынок.

И опять надежда сдохла первой. На рынке торговали рабами для постельных утех. Никто не искал там кузнецов, воинов или магов. Ким дико смущался из-за обилия полуголых мужчин и женщин вокруг. Этого стесняшку порывалась купить толстая тетка с зелеными волосами и уродливым прыщом на длинном носу. Прицепилась ко мне: «Продай мальчика, продай мальчика. Плачу золотом, много». Но друзей не продают, поэтому я соврал, что уже продал Кима буквально минуту назад, и теперь веду новому хозяину. Тетка еще немного поприставала с уговорами, потрясла передо мной туго набитым кошелем, но в итоге отстала.

Мы покинули рынок в задумчивости. Я думал над планом, а Ким, наверное, переживал случившееся. Кажется, у него психологическая травма.

— Ким, выходи из образа, план будем менять.

Сдернув висящую на бельевой веревке безхозную простынь, я накинул ее на покрасневшего Кима на манер хламиды.

— Теперь будешь у нас древнегреческим философом.

— Ладно. И что мне надо делать? — спросил кореец.

— Ничего. Для начала валим отсюда. Дурацкий город какой-то, и жители тут дурацкие. Они вообще что-то кроме траха делают? Где пекарни, кузни, лавки, цеха? Блин, где у них тут нормальная биржа труда? Куда нам идти устраиваться на работу, в бордель что ли? Я не хочу быть проститутом. А ты вообще девственник, испортит тебя какая-нибудь жирная грымза с прыщем на носу.

— Леха, у нас ведь ничего нет, все равно надо работу искать.

— Надо, — согласился я.

И мы пошли искать.

* * *

Два дня спустя. Дом удовольствий «У Веселой Найры».

— Марвел, дорогой! Иди сюда. Ты мне очень нужен! — раздался за дверью голос Рокси.

Я вздохнул, приготовил свое орудие труда и вошел в комнату.

Рокси сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Из одежды на блондинке был лишь прозрачный пеньюар, который и не думал скрывать достоинств девушки. Увидев меня, Рокси мило улыбнулась.

— Леха, прибери тут, пожалуйста.

— Час назад убирал. Забыла?

— Скоро придет клиент, а он очень привередливый! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Он всегда платит мне золотом!

— Неужели этот кретин разглядывает пыль на полу вместо того, чтобы любоваться тобой? — улыбнулся я.

— Хи-хи, — Рокси игриво прикрыла рот рукой. — Ты такой милый… и всегда мне помогаешь.

— Брось, Рокси. Мы друзья по несчастью, а значит должны помогать друг другу.

— Вот именно! Леха, если захочешь, то я могу помочь тебе… — она многозначительно подмигнула. — Поверь, ты получишь неземное удовольствие!

— У меня нет золота.

— Для тебя бесплатно. Мы ведь друзья.

Я нервно сглотнул, на лбу выступила испарина. Рокси красивая. Очень красивая. Голубоглазая, белокурые волнистые волосы до плеч, а фигурка… просто загляденье! А еще она добрая и мило улыбается.

Марвел младший дал знать, что рвется в бой, и мне стоило неимоверных усилий погасить нахлынувшее возбуждение. Рокси красива, но…

Но есть одно жирное НО! Эта милашка умерла в 1816 году. В день у Рокси бывает около пяти клиентов, и работает она без выходных. Простой математический расчет, и вот выясняется, что Рокси успела обслужить триста семьдесят четыре тысячи сто двадцать пять мужиков. Да это почти население города Сочи! Вот совсем не хочется быть у девушки триста семьдесят четыре тысячи сто двадцать шестым.

— Эмм… Рокси, это удивительное предложение. Но не сейчас. Ведь я должен убрать у тебя в комнате, иначе ты не заработаешь свой золотой.

— Ты такой заботливый, — с теплотой сказала она.

— Все для тебя, милая. Все для тебя.

С этими словами я намочил тряпку в ведре, и принялся в очередной раз драить полы.

* * *

В Аду вечерело. Ветер усилился, и дул настолько горячий, что казалось, будто кожа вот-вот загорится и слетит с мяса, словно истлевшая бумага. Тем не менее, флюгеры-петушки на крышах все так же стояли истуканами, не реагируя на ветер. Странно.