Адвокат

Сергей молча протянул ему папку. Иса осторожно взял ее, следя за руками Сергея. Челищев демонстративно сцепил пальцы перед собой. Иса начал пролистывать документы в свете фар, время от времени искоса поглядывая на Сергея. Долистав до конца, он захлопнул папку и переложил ее в левую руку.

— Ну и что? Ты что, хочешь нам «кидок» предъявить, я не понял? Сергей качнул головой:

— Дело не в «кидке», а в беспределе. Тот, кто беспределом занимается, мешает работать всем.

Иса нахмурился:

— Это наша проблема, мы и разберемся.

— Проблема общая, Либман защиты у нас попросил, он не под вами был, вы его на долях разводили.

Иса еле заметно покачал головой и начал протягивать Сергею папку. По тому, как он слегка напружинил ноги и пригнулся, Челищев понял, что, как только он возьмет папку, Иса выстрелит, и тогда уже ничего будет не остановить и не исправить. Он понял это каким-то звериным чутьем, и оно подсказало Сергею единственно правильное решение: протягивая руку, чтобы взять папку с документами, но еще не коснувшись ее, Челищев вдруг широко, весело заулыбался и сказал:

— Один вопрос, Иса… Как ты думаешь, многие шакалы в городе обрадуются, когда узнают, что мы тут друг друга перестреляли?

Иса на мгновение замер, но потом, увидев открытую улыбку Сергея, в которой не было страха, вдруг сам расхохотался и опустил руку с папкой. Отсмеявшись, они осторожно достали сигареты и закурили.

— Ладно, что ты предлагаешь? — спросил Иса.

— С алюминием — дело прошлое, забыли и проехали, — ответил Сергей. — Но квартиру, машину и фирму Либману надо вернуть. А работать он будет с нами.

— Но мы тоже деньги тратим — бабу его сумасшедшую в клинику устроили, — перебил Сергея чечен.

— Насчет бабы… Иса, ты же ведь не хуже меня знаешь, от чего она с ума сошла.

Иса скрипнул зубами и выругался по-чеченски:

— С теми шакалами из презренного рода отдельный разговор будет. Считай, что их уже нет в городе. Ладно, забирайте своего Либмана… Но по справедливости наша доля с его фирмы пусть десять процентов будет.

Сергей улыбнулся, но покачал головой:

— Ему сейчас тяжело, пусть вам будет пять процентов, а раскрутится — обсудим эту тему еще. (Челищев знал, что эти проценты — чистая формальность, своего рода «сохранение лица». На самом деле Антибиотик говорил ему, что и пятнадцать процентов отдать чеченам вполне допустимо. Важно было «забрать» Либмана, а его фирма — в сущности, вопрос условный. Сегодня у человека одна фирма, завтра — другая. Главное — с кем он работает.) Иса эмоционально взмахнул рукой.

— Э-э, что мы, на базаре? Пусть будет пять!

Они пожали друг другу руки. Пожатие чечена было сухим и крепким.

— Завтра пусть наши бухгалтеры созвонятся и оформят бумаги. А для тебя лично — вот как меня найти, — чечен гордо сунул Сергею черную визитку, на которой золотом были напечатаны семь цифр радиотелефона и всего три буквы — ИСА.

— Приятно было говорить с мужчиной! — Иса еще раз стиснул ладонь Челищева и, резко повернувшись, зашагал к своим машинам. Только сев в «семерку», Челищев почувствовал, что рубашка у него на спине абсолютно мокрая от пота. Релаксация наступила не у него одного. Гусь матерился, как заведенный. Доктор заливался смехом, делясь впечатлениями:

— Ну ты даешь, Адвокат, прямо как волшебник, ей-богу. Я, когда он папку тебе назад пихать начал, подумал — все, жопа, сейчас мочилово начнется, начал уже колечко у «эфки» тянуть, а тут вы ржать начали!

Общее возбуждение не коснулось только Танцора, он, казалось, наоборот, был словно разочарован чем-то, смотрел в темноту на отъезжающие чеченские машины и еле слышно мычал какой-то мотивчик…

Последовавшие за разборкой с чеченами две недели Сергей крутился буквально как белка в колесе.