Адвокат черной королевы

– Ясно, – махнул рукой Воронин. Он, кажется, не ждал от нее иного ответа. – Значит, нам предстоит тяжелая и нудная работа. Как я понял, вы плохо усвоили истину о том, что чистосердечное признание…

– …самая короткая дорога в тюрьму, – пошутил кто-то из присутствующих.

– Да помолчите вы, – в сердцах воскликнул следователь. – Занимайтесь-ка лучше своим делом. Тут работы на всю ночь, а они шутки шутят… Ну, так как, Елизавета Германовна, может, откроете нам маленький секрет: за какие грехи вы утопили гражданку Павловскую?

– Вы думаете, что это сделала я? – поразилась Лиза.

– А что, тут еще кто-то есть? – съязвил следователь, поднимая глаза к потолку.

– Я объясню, – пролепетала Дубровская. – Я пришла к Павловской потому, что мы с ней договаривались о встрече. Когда я заглянула в ванную комнату, она уже плавала в воде. Может, это был несчастный случай? Знаете, я читала…

– Довольно, – прервал ее Воронин. – Ваша защитительная позиция мне, в общих чертах, ясна. Можете не продолжать.

– Почему вы так со мной разговариваете? – сказала Лиза, и ее губы задрожали.

– Потому что вы – убийца. Вас застукали в момент, когда вы, после жестокой расправы над Павловской, обчищали ее квартиру. Искали деньги? Или, может, драгоценности? Вы, как я вижу, даже тряпками не побрезговали!

– Я ничего не хотела брать! – закричала Елизавета.

– А вот это вам будет очень трудно доказать, – пообещал Воронин. – Видите, вон того милого человека с видеокамерой? Он в деталях заснимет на пленку тот беспорядок в квартире жертвы, который вы учинили. Скажете, что вы искали спасательный круг?

Лиза беззвучно глотала воздух ртом. Она была нема, как рыба.

– Нечего ответить? Тогда посмотрите вон туда. – Следователь указал в сторону ванной комнаты. – Там сейчас трудится еще один славный парень с чемоданчиком. Криминалист. Я не сомневаюсь, что ваши пальчики будут найдены повсюду. Вы еще не успели уничтожить отпечатки пальцев? Протереть ручки, кнопки, словом, все, чего вы касались? Ну, и славненько…

– Я не виновата! – мотала головой девушка.

– Хватит, – рявкнул следователь. – Уведите ее! Она начинает действовать мне на нервы. Доставьте ее в изолятор временного содержания. Когда мы здесь закончим, я допрошу ее в присутствии адвоката. Мы должны соблюсти все ее права. Не каждый день попадаются такие клиенты!

Молодцы в форме подхватили Дубровскую под руки и поволокли к выходу. Им пришлось нелегко, несмотря на то что преступница была легкой как пушинка. Она сопротивлялась отчаянно, как зверек, попавший в западню: брыкалась, выворачивалась, висла на их руках.

– Я не убивала. Не убивала! – кричала она, и эхо вторило ей, разбивая вдребезги тишину спящих квартир…

Все последующее запечатлелось в ее мозгу короткими фрагментами.

Щелк! Холл на первом этаже. Море лиц, вспышки фотоаппаратов, какие-то выкрики. Среди серой массы она замечает знакомую физиономию адвоката Афонина. В его взгляде отчетливо читается торжество. Он тычет в нее пальцем и что-то возбужденно кричит. За письменным столом сгорбилась Полина Кузнецова. Куда, спрашивается, девался ее апломб? Она смотрит пустыми глазами на людское сборище и соображает, похоже, еще хуже, чем Елизавета. А вот молоденькая журналистка с ручкой и блокнотом. Такая же шустрая и деловая, какой совсем еще недавно была сама Лиза. Она жадно рассматривает преступницу, стараясь не пропустить ни одной детали захватывающего зрелища.

Щелк! Выкрашенные в отвратительный горчичный цвет стены казенного дома. Кто-то заспанный и злой сует ей под нос официальные бумаги, требуя росписи. Ее пальцы мажут черной краской, а затем, каждый отдельно, откатывают на специальном бланке. Процедура закончена. Она может вытереть руки грязной тряпкой.

Щелк! Щелк! Щелкают засовы. Ее ведут по длинному коридору с дверями по обе стороны. Открывается тяжелая дверь с глазком. Лиза оказывается внутри. Дверь с грохотом закрывается.

Этот звук выводит ее из оцепенения. Она начинает молотить по металлической поверхности и истошно вопить: