Адвокат-дьявол или любовь требует справедливости (СИ)

Легкая прохлада прошлась по моему плечу. Щекочущие прикосновения больше напоминающие слабое царапанье мужской щетиной углубились вниз по спине. А по ногам пробежались мурашки от нежных поглаживаний теплых ладоней. Сладостная истома накатывает по всему телу, вырывая меня из царства сна. Теперь я четко ощущаю и влажные губы на своей спине, и обжигающее ее дыхание, и холодящее касание нахального языка, и дурманящий аромат парфюма с нотками сандала и … почему-то пыли. Секунды на пробуждение и сильные мужские руки сначала зажимают мне рот и нос, от чего нарастающий чих рассеялся, затем подхватывают все мое тело, прижимают к мускулистому телу, теперь уже я зажимаю рукой свой нос, подавляя чих. Все как в немом кино. Глухая тишина, полный мрак и лишь страстное дыхание, наводящее на пугающие мысли, усиливает биение сердце моего.

****

Рэй

Через час ожидания в домике для гостей, в который пробрался через речной канал, после того, как попрощавшись с Генри, покинул территорию особняка, я понял, Луиза не придет. В детстве мы с Брайаном часто играли в следопытов и, изучив всю территорию островка, за нос водили своих стариков и охрану, прячась от них рощах Бей Поинта. Тогда нам не нужен был главный вход, чтоб оказаться внутри поместья. В дом тоже попадали через свои потайные каналы. Бельевая шахта в домах старше века давно перестала выполнять свою службу. В основном ее замуровывали или же переделывали под вентиляционную систему. Это же предназначение получили и шахты в особняке Шелби. По вентиляционными каналам мы часто выбирались из дома и пробирались обратно. Не думал, что через двадцать с лишними лет я вновь решусь проползти по узким и пыльным коридорам. Честно сказать, когда предупреждал Луизу, даже не думал, что дело дойдёт до этого. Но теперь я не мог отказаться от своих слов. Что я фуфлыжник что ли какой-то? Да и маленькая бестия, что так жестоко игнорировала мои звонки, необратимо манила меня к себе. Как безумный подросток я влез по водостоку и козырькам в подсобное помещение, затем через шахту пробрался в комнату Рейчел. Как я и предполагал, Луиза спала с дочерью, закрыв дверь комнаты на ключ. Я открыл дверь в следующую комнату, куда чуть позже направился со своей ценой ношей.

— Апчих! — Луиза наконец-то чихнула в подушку, как только я положил ее на кровать, потом еще и еще раз, пряча лицо в пуховой перине. Ну малышка, сама виновата, не надо было заставлять меня протирать пыль дома Шелби. Открытые шторы позволяют яркому лунному свету освещать комнату, а мне видеть ее смешное и милое личико. Я еле сдерживаюсь, давая ей время избавиться на напавшего на нее чиха. Еще немного и, как голодный зверь, наброшусь на это сладкое и нежное тело.

— Господи, что это? Апчих! Последний аромат от Джорджио Армани «Пыльная Буря накрыла планету»? Апчих! — тихо чихая, шепотом спросила она.

— Нет, это эксклюзив от Генри Шелби «100 лет вентиляционным системам», — прошептав, припадаю губами к ее шее, и жадно сжимаю грудь.

— Нет! — отталкивает меня моя непокорная тигрица.

— Да! — вновь прижимаю ее к себе.

— Я сказала, нет! — сама отталкиваться назад и падает с кровати. — Ай!

— Что, ты не ушиблась? — я прыгаю за ней вниз.

— Не знаю, — шипит шепотом, и хватается за руку— но встречи с тобой последнее время без травм не обходятся, — почти плачет от боли.

— Где болит? — не могу смотреть на ее слезы, теперь я сам не рад лунному свету, что освещает их.

— Здесь, — показывает на плечо, и плачет, сама боится притронуться.

— У тебя, что, тушь поплыла? — смотрю ей прямо в глаза.

— У меня нет туши! А-а-й! — пока она проверяла свои слеза на краску от туши и немного отвлеклась от плеча, я оттянул его и вставил на место. Прижал ее к груди, давая возможность пережить эту боль. Она схватила меня за предплечья и сама вжалась в мою грудь.

— Потерпи, родная, — я сам не понимаю, как у меня вырвалось это слово. Я никогда не назвал своих женщин «родной» а, уж тем более «любимой». А сейчас я хочу назвать ее именно так. — Я вставил твое плечо, любимая, — глажу ее по волосам, целуя макушку.

— Мамочка! — из соседней комнаты раздается голос Рейчел.

Луиза, невзирая на боль, толкает меня на пол, а сама прыгает на кровать, скинув на меня покрывало. Слышу, как открылась дверь по ту сторону от кровати и топот детских ног быстрыми шажками прошелся по паркету до постели.

— Что случилась, сладкая? — сглатывая от боли, спрашивает ее мамочка.

— Я услышала твой голос, ты кричала? — встревоженно спрашивает малышка.

— Нет, родная, тебе это приснилось. Пойдем я тебя уложу

— Мамочка, можно я останься в твоей комнате, у тебя здесь светло и не так страшно, — сладкая моя, в ее комнате действительно страшновато.

— Конечно, малышка. Ложись поближе, обниму тебя, — ну не-ет, Рейчел, я тоже хочу чтоб твоя мамочка обняла меня.

— Расскажи сказку, мама, — жалостно просит.

— Хорошо, только постарайся уснуть, тебе завтра в садик, — да, Рейчел, засыпай быстрей, твоя мама еще должна успеть рассказать сказку мне. Аккуратно подкладываю одеяло под себя. Я не гуру и не йог, лежать на голом полу.