Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката

В Лефортово в 2001 году он получил разрешение от начальника тюрьмы заниматься литературной работой в соседней пустой камере, где бы ему никто не мешал. Зрение у Лимонова неважное, поэтому начальник (таких начальников уж нет! да и СИЗО «Лефортово» теперь не является изолятором ФСБ, а принадлежит Минюсту) распорядился поставить ему туда настольную лампу. Такую, с зеленым плафоном, какими пользовались, наверное, еще следователи НКВД. И Лимонов времени не терял, писал. Тем более что на этапе предварительного следствия он отказался давать показания и потому допросами и очными ставками его никто в Лефортово не донимал.

И как результат – шесть книг, множество статей для различных газет и журналов, включая открытые обращения к общественности и к Путину.

Я защищал Лимонова. И в тот период часто встречался с адвокатом Генрихом Падвой, который приезжал в Лефортово для свиданий со своим подзащитным Анатолием Быковым – депутатом и авторитетным предпринимателем из Красноярска, героем одной из предыдущих книг Лимонова. И вот однажды после очередной опубликованной в СМИ статьи Эдуарда или выхода в свет его новой «тюремной» книги Падва воскликнул:

– Сергей, зачем же вы так рискуете?! Ведь если вас здесь поймают с текстами Лимонова, то проблемы будут очень серьезные.

Умудренный опытом мэтр понимал, что сами по себе статьи и рукописи книг Лимонова в редакции и в издательства из тюрьмы попасть не могут. Тут почта работает только в одном направлении – в тюрьму. Да и то все письма и посылки тщательно проверяются. Тем более в Лефортово – в тюрьме ФСБ! И вряд ли следователи, понимал Падва, разрешили обвиняемому в терроризме лидеру НБП спокойно пересылать на волю свои творения.

– А что делать? – развел руками я. – Он пишет, просит опубликовать. Да и деньги ему нужны. В партии-то денег нет. Потому вся надежда на книги. А скажешь следователю – отберут «для проверки», и в итоге рукопись окажется где-нибудь в архиве ФСБ. Лет через пятьдесят какие-нибудь исследователи, может быть, их и получат. Или отрывки. А нужно, чтобы книгу читали сейчас! Вот и приходится рисковать. Кто ж ему еще поможет?..

Генрих Павлович знал Лимонова и сочувствовал ему. Он внимательно меня выслушал, понимающе покивал головой и, вздохнув, тихо произнес:

– И все же будьте осторожнее. Удивляюсь я вам!..

В последующие годы мы с Падвой встречались не раз, а недавно он признался мне, что не забыл о наших встречах в Лефортово в 2001-м и даже помнит, как я подарил ему тогда свой дебютный музыкальный альбом.

«Да, – с усмешкой подумал я, – такое и впрямь трудно забыть: коллега-адвокат, занимающийся сложными уголовными делами, вдруг дарит тебе музыкальный альбом с записями собственных рок-композиций да еще под названием “Эротические галлюцинации русского адвоката”!..»

– С тех пор, – улыбнулся Падва, – Лефортово у меня ассоциируется с тобой и твоими песнями. Ты все еще поешь?

– Разве что не танцую, – ответил я, вспомнив вдруг одну из «уток» Андрея Архипова, бывшего пресс-секретаря В. Жириновского, запущенную им в СМИ как раз после выхода того скандального альбома: «Узнав о выпуске адвокатом Беляком рок-альбома, адвокат Резник решил станцевать на сцене Большого театра». Почему Резник? Потому что незадолго до этого мы с Генри Марковичем несколько раз встречались в судах по разные стороны барьера; и если я слыл тогда этаким «адвокатом-экстремистом», представляя интересы Жириновского, разных монархистов, коммунистов, металлистов, панков и защищая Лимонова и нацболов, то Генри Резник был образец адвоката-демократа.

– Выступаешь? – удивился Падва.

– Боже упаси! – успокоил я старого мэтра. – Только сочиняю и записываюсь в студии…

Мои разъяснения, что не пристало адвокату публично выступать с пением песен, удовлетворили Падву.

А я и в самом деле считаю, что звание адвоката ко многому обязывает, и если петь со сцены в составе рок-группы можно любому журналисту или литератору, не зазорно делать это архитекторам, физикам, математикам, историкам, врачам, учителям и даже политикам (ну, для последних это вообще дополнительный пиар!), то адвокату сие, увы, не к лицу.

Уже даже простое сочинительство таких песен адвокатом и запись их в студии – на грани фола. Но там хотя бы тебя никто не видит! И позже люди не всегда соотносят тебя с тем человеком, музыку или голос которого они слышат, а может, по простоте душевной и вовсе воспринимают запись как нечто сакральное – дал, дескать, Господь человеку талант, диктует ему стихи и ноты!..

Но представьте себе какого-нибудь известного вам адвоката поющим на профессиональной сцене рок-н-роллы или блюзы. Или представьте, как он, читая рэп, раскачивается в такт музыке, размахивает, как негр, руками, трясет башкой и делает серьезную рожу на «умной» фразе. Представили?.. Вы пойдете потом к такому адвокату, обратитесь к нему за защитой? Может быть, кто-то и обратится по мелкому делу – ради прикола. Но большинство покрутят пальцем у виска и скажут: «Лабух». И правильно сделают.

Но вернемся к книгам Лимонова.