Адвокат философии

Это самый коварный вопрос во всей веренице философских вопросов, вопрос из разряда «ниже пояса»: он некорректен до самых крайних пределов. Он слишком серьезен, чтобы на него правильно ответить – и совершенно нелеп и абсурден, чтобы на него вообще отвечать. Вызывая усмешку, этот вопрос непременно вызывает и гнев. Здесь коренится причина «всенародной» нелюбви к философии. Этот вопрос и пугает, и раздражает, и вызывает недоумение одновременно. За явной очевидностью ответа, который сводит на нет, практически дискредитирует все глубокомысленные попытки всерьез поговорить «о главном», моральное неудобство этого вопроса связано с тем, что всякий человек в глубине души понимает, что в нем речь идет не о «поесть» и «попить», и не о том, чтобы «посадить дерево, построить дом и родить сына», и даже не о «вселенской миссии человека», а о чем-то другом, о чем-то гораздо более непонятном и неприятном и в то же время очень понятном, но о чем всегда не хочется думать, от чего всегда хочется уйти. Недолгое честное размышление на данную тему может всерьез повредить все разумные, добрые основания жизни, может подорвать все устои и принципы – в том случае, если размышление будет именно честным. В чем же сила этого вопроса? Не есть ли он вражеский лазутчик, засланный из ненужных человеку и посторонних для него областей, которые просто мешают жить, сбивая с толку приличных и порядочных людей? Или показатель моральной патологии и психической анормальности? Или здесь заключено то самое важное, игнорирование чего приводит в конечном итоге к разрушению всякой жизни, к ее финальному поражению, какой бы внешне благополучной, удавшейся и успешной она ни казалась? По крайней мере, этот вопрос никогда не исчезает с горизонта нашей жизни, и само его наличие сообщает нам что-то существенное о нас самих.

170. Почему бы не умереть?

Страх смерти настолько парализует ум и волю человека, что избежать ее, хотя бы ценой иллюзорного перенесения в другой мир, считалось и считается огромной ценностью для большинства людей. Конечно, нельзя признавать смерть благом: это моральная недальновидность и неблагородный цинизм. Но стоит внимательнее присмотреться к тому, как люди не хотят умирать, как они цепляются за жизнь, какие неимоверные силы тратят на сохранение и поддержание жизни, как будто их жизнь – величайшее и предельное благо! Страх смерти и основанный на нем витальный инстинкт жизни очень сильны; люди готовы смириться с любой бессмыслицей, бесцельностью, несправедливостью, абсурдом, пошлостью и скукой, лишь бы выжить, выжить любой ценой. Чем же так ценна жизнь? Ведь достаточно трезвого честного взгляда любого человека, отнюдь не философа, чтобы вынести смертный приговор жизни. Тщета, несправедливость, равнодушие, ложь, тупость, финальное поражение в смерти в любом случае – разве не достаточное основание для полного отвержения жизни, всякой жизни, даже самой счастливой и удачной по временным канонам? Неужели человек так низок и мелочен, что готов терпеть неправду, лишь бы только жить, лишь бы есть и спать, лишь бы мелко наслаждаться? Именно мелко, ибо большое наслаждение – риск, большой смертельный риск, на который способны немногие. Или, может быть, долг перед детьми не позволяет человеку снизить градус своей витальности? Ответственность перед родом? Почему бы, в конце концов, не умереть, презрев все мнимые или даже подлинные блага жизни? Или все же человек на что-то надеется? На что он надеется, в чем его последняя надежда? Вряд ли кто-то скажет что-то вразумительное по этому поводу. Если отбросить религиозный сумбур и научный примитивизм, то мы, увы, во всей истории человеческого существования не найдем никакого ответа на этот вопрос. Можно только стенать и вопрошать. Это странно и не подлежит всеобщему рассмотрению, поскольку неполиткорректно и всегда вытесняется в самые глубокие и темные подвалы человеческой души, где и вынуждено влачить полулегальное существование. Самое высокое, искреннее и честное в самом недостойном положении! Вот так устроен социальный мир, в котором действуют законы социального лицемерия. Поэтому честно никто и не скажет: почему бы не умереть?

171. Имеет ли значение, вечна жизнь или конечна?