Адвокат киллера

Слово, с которым я никогда не была знакома. И вот, пожалуйста! Лежу почти час, уставившись в потолок, а сон приходить не торопится. Судя по стуку дождя об стекло, на улице температура поднялась выше нуля. Да какой дождь… Гроза! В раскатах грома чудится рев тираннозавра. Попробуй засни!

Из года в год удивляюсь, какие бешеные перепады температуры и резкая смена погоды в Краснодарском крае.

А вот Лео спит.

В спальне темно и глухо. Я стараюсь думать о приятных вещах, а не о том, что нахожусь в доме потенциального виновника смерти моих родителей, не о том, что рядом мирно дремлет машина для убийств, и уж точно не о том, что мне надо со всем этим что-то делать.

Я поворачиваюсь на бок. Провожу пальцем по острой скуле Лео. Вдыхаю аромат леса и шоколада, исходящий от его шеи. Сильные духи. Держатся и после душа. Утыкаюсь носом в подушку, и новый аромат – ваниль.

Вспышка молнии на секунду освещает лицо Лео, а удар грома заставляет вцепиться в его руку. Сквозь сон Лео целует мои пальцы и спит дальше, прижавшись губами к моей ладони.

Приятно…

В такие моменты хочется верить в прекрасное будущее для нас. Пусть это и мечты.

У меня сладко ноет каждая мышца, но прильни Лео ко мне вновь – я отвечу ему тем же. Этому человеку хочется отдавать себя без остатка. Бесконечно. И речь не только о сексе. Рядом с ним я могу позволить себе быть слабой, могу снести баррикады, которые строила вокруг сердца с детства, я нуждаюсь в его тепле, понимании и заботе, а он учится их отдавать, что я до слез ценю.

И все же… счастье между нами невозможно. Как только я услышу об очередной жертве, я не смогу посмотреть в его глаза, а если он еще и связан с гибелью моей семьи…

В ночной тишине засекаю, что по коридору шуршат чьи-то шаги.

Значит, я не одна с бессонницей?

Что ж, рассматривать спящего – сказочно красивого – Лео, конечно, божественно, но я начинаю нервничать.

Выбираюсь из-под одеяла. Бреду к окну, сажусь на подоконник и потягиваюсь. Во дворе горят фонари. Гирлянды отключили из-за дождя. Мелкие капли шлепаются о подоконник. Гроза утихает. Под длинным навесом с левой стороны дома замечаю человека.

Глеб?

Парень курит сигарету, рассматривая свои ботинки. Обалдеть, весь дом не спит?

Рука Глеба жирно обмотана бинтом. Мне становится не по себе. Не знаю, как поступают в подобных ситуациях – я не каждый день пронзаю людям ладони скальпелем, – но мне хочется пойти и извиниться. Пока мысленно перебираю слова для обозначения искреннего сожаления о содеянном, Глеб вдруг переводит взгляд на меня.

Он вытаскивает сигарету изо рта. Щурится. После чего отводит глаза и уходит, показывая мне большой палец с выражением лица: «Ну ты и кадр!»

Внезапно я вспоминаю… что сижу голая.

Твою мать!

Скатываюсь с подоконника на ковер.

Идиотка! А я-то думаю: чего он так внимательно смотрит?

Нахожу халат у кровати. Накидываю. Решаю, что для очищения кармы лучше бы извиниться перед Глебом, пусть он и сволочь. Человек я такой. Если виновата, то прошу прощения, даже если оппонент – отбитый ублюдок.

Тихонько открываю дверь и еще тише закрываю. Отлично: Лео не проснулся. Он говорил, что искал меня остаток всей прошлой ночи после того, как нейтрализовал действие снотворного, кажется, налоксоном. Неудивительно, что теперь спит мертвым сном. Шакал нормально не отдыхал двое суток.

Из-за меня…

В груди теплеет, но я мотаю головой, вспоминая, зачем вышла. Спускаюсь на первый этаж. Комната Глеба в правом крыле, я видела, как он уходил туда, когда мы с Лео шли наверх.

Правда, я плохо представляю, как ее искать. Думала, что наткнусь на беловолосого в холле, да вот не судьба.

Ладно. Уже ведь выперлась.

Осторожно переступая, бреду по коридору. Свет вспыхивает и гаснет за спиной. Занимательная система. До полуночи светильники горели дольше.

Господи, а как угадать-то, которая из дверей ведет в спальню Глеба?! Я не бабушка Ванга! Не буду же я в каждую заглядывать? Надо возвращаться.

Я уже разворачиваюсь, как замечаю свет из приоткрытой двери в двух метрах от меня. Ага. Кто-то не спит. На цыпочках подкрадываюсь и заглядываю одним глазом в щелку. Странно. Никого не видно.

Ай, черт с ним!

Протискиваюсь в комнату.

Кажется, это кабинет, но посередине бильярдный стол. Горит одна настенная лампа над картиной с изображением Венеции. Впереди еще дверь.

Я прислушиваюсь.

Там кто-то есть. И не один. Они разговаривают. Вашу дивизию, будь проклято мое гребаное любопытство, ну зачем было рожать меня такой дурой, а?

Подхожу к двери. Голоса приобретают отчетливость. В просвете различаю Стеллу за массивным дубовым столом, она читает документы, которыми завален весь кабинет. В бордовом кресле напротив сидит Глеб, вальяжно закинув ногу на бедро. Выдыхает дым. Стелла тоже курит сигару.

– Она может быть полезна, – эмоций в голосе тети, по обыкновению, нет, – ты не видишь этого за непролазным лесом своей ревности.

– Ревность? – оскорбляется Глеб. – Девчонка водится с легавыми. От нее нужно избавиться как можно скорее, и я надеялся, что хоть ты Лео мозги вставишь. Какого хрена с вами всеми приключилось?

– Следи за языком, – строго парирует Стелла.