Адвокат моей любви, или Высокое напряжение

– Ты что, какой больничный?! Я с Данилом на больничный уйти боюсь, уволят «по собственному желанию», а ты говоришь… Буду мучиться.

– Вот и отменили рабовладельческий строй… Тебя бы в «Напряжение». Шеф у нас необычный, штучный вариант. Не могу представить, чтобы он повёл себя подобным образом.

– Членами торговать? Не вижу себя в этой роли вообще никак.

– Я же тоже сначала не представляла.

– Ну ты-то рукой водишь, пальчиком грозишь. А я что? Простая торгашка. «Какой пенис вы предпочитаете? Розовый или негритянский? Вам со вкусом миндаля или голубики? Ах, что вы, что вы! Это совершенно не аллергенный материал! Вы только посмотрите, какая головка, какой размер, какой дизайн!»

Я уткнулась в подушку, глуша дикий хохот и стараясь не разбудить мальчишку раньше времени. Ленка, стоя в короткой шёлковой сорочке с распущенными по плечам, как у меня, светлыми длинными волосами и большими серыми глазами, наигранно жеманничала, изображая стеснительного, покрывшегося краской неловкости продавца.

***

В школе нас часто принимали за сестёр, пусть не родных, но чем-то похожих друг на друга. Мы одинакового роста и комплекции, часто покупали одинаковое постельное и нательное бельё, и часто случалось, что наши покупки, сделанные врозь, тоже оказывались одинаковыми. Мы крепко дружили с первого класса. Никогда не соперничали, не требовали друг от друга невозможного, не лезли в душу и всегда поддерживали друг друга.

Замуж Ленка вышла на год позже меня. Мы ездили отдыхать на хакасские озёра, и там у неё случился роман с местным парнем. Через месяц он явился на порог её квартиры с букетом цветов и предложением руки и сердца. Сначала всё было хорошо. Но, укрепив свои позиции в городе и квартире жены, он начал показывать своё истинное лицо. Лена любила Димку, терпела его измены и часто приезжавших погостить родственников. Гостили они месяцами. Потом у Димы появился внебрачный ребёнок, и Лена приняла его, скрепя сердце. Временами даже Марат сжимал кулаки и еле сдерживался, чтобы не расквасить физиономию наглому мужчине. А Димка со временем сел на шею Лены, бросив работу и дни напролёт почёсывая разжиревшее пузо перед телевизором.

Марат отказался приходить в гости к «дуре, которая тащит на себе не только эту наглую жирную морду, но ещё его отпрыска и всю вальяжную семейку». Он всегда хорошо относился к Ленке, не раз забирал её посреди ночи к нам, спасая от взбесившегося бездельника. Нас Димка невзлюбил и запрещал подруге общаться со мной, и на это уже взбесился Марат. Он предлагал Димке работу охранником в его фирме, ругал Ленку за странную любовь и мазохизм.

Лена не обижалась, мечтала о ребёнке и ходила по многочисленным клиникам, где ей говорили, что у неё со здоровьем всё отлично и матерью она может стать в любой момент. Подруга просила обследоваться Димку, но он устроил истерику и, хлопнув дверью, на неделю уехал погостить к родне. Решив заняться генеральной уборкой, подруга нашла противозачаточные таблетки. И подала на развод. Он дался ей нелегко. Но время уходило, молодость и женское здоровье тоже. А претендента на руку и сердце больше не нашлось.

***

– Хватит ржать, пошли кофе пить. Надо себя как-то взбодрить перед работой.

Пока я умывалась, Лена сварила кофе.

– Я сегодня Данила сама заберу. У меня пока ещё график старый, воспользуюсь моментом и уйду пораньше.

– Тогда я к Ольге за вещами поеду после работы. Ты не против, если я компьютер привезу? Книгу надо закончить.

– Вези, конечно. Теперь у тебя впечатлений море, роман накатаешь офигительный!

– Когда-нибудь напишу о нас с тобой.

– Когда на пенсию выйдешь, тогда напишешь. Может быть, когда-нибудь у нас уже жизнь наладится. Не хочу читать о себе драму.

– С тобой любая драма превратится в журнал «Ералаш».

– Ах если бы, ах если бы, не жизнь была, а песня бы.13 Пора будить Данилку…

***

Сын стал единственной Ленкиной радостью. Всю беременность она провела в депрессии, но рождение Данилки наполнило её жизнь смыслом. «Случайная связь в пьяном виде – и вот… Оксан, Бог меня наказал за эту связь. Я жалею о той ночи, но рада стать матерью. Прости, что говорю тебе это». Здоровья мальчику ни пьяное зачатие, ни Ленкина депрессия не добавили, но подруга сделала всё, чтобы компенсировать последствия и вылечить сына. Она долго носила его на массаж и сама научилась его делать, потому что мальчишка не сидел ни в шесть, ни в девять месяцев, ни в год.

Но, несмотря на физическую слабость, Данилка рос просто чудом: в три года он уже знал наизусть алфавит и считал до двадцати и обратно, складывал из кубиков слово МАМА и… танцевал. Научившись сидеть лишь в год и восемь месяцев, а ходить только в два – в три с небольшим года Данилка уже вовсю плясал.