Адвокат олигарха

Кира Ивановна отложила обрывки коры, которые до сих пор крутила в руках, неохотно вылезла из-за стола и, удрученно ссутулившись, поплелась к двери. Когда я уже вздохнула с облегчением, считая, что самое трудное позади, Кира Ивановна вдруг рывком обернулась и, стоя в дверях, просительно затянула:

– Пожалуйста, ну дайте мне последний шанс! Я справлюсь, честное слово!

– Я же сказала – быстро за вещами, – с досадой выдохнула Мона Роз.

Я покачала головой, делая вид, что жалею старушку.

– Надо же, какая ранимая женщина! Как бы с собой чего не сделала, – побормотала я, устремляясь вдогонку за Кирой Ивановной.

Честно говоря, больше всего я опасалась неприятных сюрпризов со стороны секретарши – крика радости, как только она увидит меня, свою спасительницу, или возгласа счастья, когда я скажу ей, что мы летим в Москву, но в любом случае Кира Ивановна обязательно назвала бы меня по имени, чем испортила бы все дело. Так оно и вышло, только случилось это с глазу на глаз. Услышав сзади хлопок двери, Кира Ивановна обернулась и удивленно воскликнула:

– Агата, детка, ты тоже «пятитысячница»? Ты продала машину? Взяла кредит? Или, как я, отписала Культурному центру квартиру?

– Кира Ивановна, потом поговорим, сейчас нужно лететь в Москву, – торопливо зашептала я, озираясь на дверь.

Секретарша непонимающе заморгала глазами и недовольно протянула:

– Как в Москву? Зачем? Я не хочу никуда отсюда лететь! Я стремилась в Янтарный город всю жизнь! Агата, дорогая, замолви за меня словечко, скажи Моне Роз, что я сообразительная, все схватываю на лету и быстро постигну тонкости плетения из коры…

Понимая, что в этот момент спорить с Кирой Ивановной бесполезно, а уговаривать – тем более, я приблизилась к ней вплотную и строго проговорила:

– Ничего не получится. У Лидии Сергеевны на вас особые виды.

– А может, мне все же разрешат здесь остаться? – умоляюще сложив ладони, спросила старушка.

– Это исключено, – отрезала я, сурово глядя в красные от слез глаза секретарши. – Ведь не просто же так Лидия Сергеевна прислала за вами самолет, значит, вы ей зачем-то срочно понадобились. Только об этом никто не должен знать. Меня вы тоже не знаете, договорились?

– К чему такая таинственность? – громко изумилась сестра Кира.

– Берите вещи, потом объясню, – только и успела сказать я, прежде чем открылась дверь и за мной устремились два охранника.

– Девушка, немедленно вернитесь в цех! – закричал тот, что шагал впереди. – Посторонним запрещено заходить на территорию жилого сектора!

Я послушно застыла на подступах к двери с надписью «Корпус А», за которой скрылась секретарша, и стала ждать, когда Кира Ивановна вернется с вещами. Наконец она вышла в коридор, сгибаясь под тяжестью безмерной сумки, как березка под шквальным ветром. Я подхватила ношу, стремясь ей помочь, и чуть не выронила тяжесть. Казалось, Кира Ивановна упаковала в синий баул весь нажитый за долгую жизнь скарб, да, думаю, так оно и было. В некоторых местах сумка имела прорехи, из которых выглядывали скалка, ручка сковороды, нога торшера и шнур от утюга. Последнее я выяснила, случайно наступив на длинный провод, волочащийся за секретаршей по коридору. Ощутив сопротивление, Кира Ивановна изо всех сил дернула сумку вперед, и сквозь прореху вывалился утюг, загромыхавший по дощатому полу. Я подхватила оброненную вещь и торопливо устремилась за охранниками, сопровождавшими Киру Ивановну. В сувенирный цех я вошла в тот момент, когда Мона Роз брезгливо оглядывала старушку с ног до головы и говорила Жанне:

– … при встрече передайте Лидии, чтобы не присылала блаженных. У нас здесь не богадельня, а нормальная рабочая обстановка!

* * *

Обратно нас никто не повез. Проклиная все на свете, мы тащились по снегу к посадочной полосе, и во время пути я так замерзла и проголодалась, что, вспомнив про творог, не поверила своему счастью. Дул пронизывающий ветер, отрывалась рука, в которой я тащила сумку секретарши, над ухом ныла Кира Ивановна, умоляя оставить ее в этом благодатном месте, но я все равно с наслаждением жевала вязкую кислую массу, положенную мне дедом в качестве завтрака. Один раз от подмерзшего творожного брикета откусила Жанна, Аркадий же Всеволодович от угощения отказался. Устроившись в салоне самолета, Кира Ивановна начала понемногу приходить в себя. Как только мы поднялись в воздух, она хлебнула из фляжки кофе, предложенный Жанной, и возбужденно проговорила:

– Ну и жулье эти сектанты! Я сразу их, голубчиков, раскусила!

– Ну конечно, вы же самая прозорливая из нас, – согласилась я, зная обидчивый характер секретарши. – Кира Ивановна, лучше припомните, вы Феликса Беляковича в Янтарном городе не видели?

– Феликса? Нет, не видела, – растерянно пожала плечами старушка.

– Откуда здесь Беляковичу взяться! Ведь ясно, как божий день, что Феликс сбежал с раковиной за границу, – раздраженно заметил Аркадий Всеволодович. – Даже странно, почему Лидия его покрывает?