Адвокат по сердечным делам

«Дался ему этот гламур!» – сердито подумала Швец. Похоже, стражу порядка она пришлась не по душе вовсе не потому, что нарушила закон. Для него как раз это было лишь следствием, а причина, по его мнению, крылась в том образе жизни, который она вела. Этот образ жизни был ему непонятен и поэтому глубоко неприятен. Все эти презентации, фуршеты и коктейли, бранчи, корпоративы и деловые ужины были для него явлениями чужеродными, перенесенными на отечественную почву тлетворным влиянием Запада. И она, с ее глянцевым изданием, в его глазах была проводником тех идей, которые казались ему опасными, дурно влияющими на людей. Почитав статейки в таком журнале, нормальные девчонки превращались в отвратительных стерв, судящих о людях только по толщине их кошелька. И не было ничего удивительного в том, что одна из таких фифистых дам, сбив на дороге человека, удрала прочь, даже не оказав ему помощь. Правда, ее почему-то принесло в органы, но следователь свято верил, что в ее признании на самом деле нет ничего чистосердечного. Стоит копнуть – и обнаружится подвох. Люди такого сорта никогда не делают ничего просто так.

– Вы можете идти, – сказал он с видимым сожалением. – Во всяком случае, пока…

Глава 7

Она вернулась домой довольно поздно. Александр и дочка, склонившись над столом, чем-то увлеченно занимались. Услышав, как щелкнула дверь, оба подняли головы. Щеки Василисы были перепачканы краской.

– Ура! Мама пришла! – воскликнула девочка, подбегая к матери и крепко обхватывая ее своими маленькими ручками. Та слегка отстранилась, чтобы не запачкаться. Сумку она обессиленно опустила на пол.

– Наша мама в последнее время работает на износ, – насмешливо заметил супруг, окидывая жену внимательным взглядом. – Что там еще у тебя стряслось?

– Да так, – уклончиво ответила Евгения. Она мимоходом бросила взгляд в зеркало и убедилась, что выглядит неважно, особенно на фоне цветущего красавца мужа. Ее лицо казалось изможденным, а под глазами залегли серые тени. Она решила, что всему виной слишком яркий электрический свет и отсутствие на ее лице пудры.

– Чем вы занимаетесь? – спросила она, стараясь придать голосу оттенок беспечности.

На столе лежали тетрадные листы, исписанные почерком мужа, альбом с разноцветными каракулями дочери. Дополняли этот натюрморт акварельные краски и стакан с бурой водой, в котором мокли перепачканные кисточки.

– В детском саду объявили интеллектуальный конкурс, – объяснил Александр. – Нужно предложить пять способов использования обмылков.

– Использования чего? – не поняла Евгения.

– Обмылков. Кусочков мыла, которые остаются после использования. Свои предложения нужно записать и, желательно, нарисовать.

– За это дадут приз! – округлила глаза Василиса.

– Вот сейчас нам мама что-нибудь подскажет, – решил Александр, подмигивая дочери. – Ну, дорогая, куда же девать обмылки?

– Выбросить в ведро, – произнесла Евгения, разматывая шарф. На фоне ее переживаний по поводу возбуждения уголовного дела вопросы мужа и дочери показались ей издевательством. Какие только кретины придумали этот конкурс?

Лицо Василисы приняло унылое выражение. Она уже готова была разрыдаться.

– В ведро нельзя! – сказала она. – За это мне точно ничего не дадут.

– Твой вариант не годится, – улыбнулся муж. – Гляди, мы написали, что можно взбить из них мыльную пену и использовать ее для выдувания мыльных пузырей.

– Ради бога, Сашка! – простонала Евгения. – Вы занимаетесь ерундой.

Александр посмотрел на нее внимательно.

– Беги-ка к себе, детка, – ласково шлепнул он малышку. – Нам нужно поговорить с мамой. Я уверен, что она знает массу способов использования обмылков, но желает сохранить их в тайне. Я сейчас все у нее выпытаю, а потом расскажу тебе.

Василиса недоверчиво посмотрела на мать.

– Вообще, ребенку пора спать, – категорично заявила Евгения. – Убирай игрушки, я приду пожелать тебе спокойной ночи.

Хмурая девочка поплелась в детскую, а Александр закрыл дверь кухни.

– Не понимаю, почему тебе так нравится портить нашу дочь, – сказала она, проверяя содержимое кастрюль. – Девочка должна ложиться спать в девять часов вечера. Разве это не ясно?

– Ясно, что при таком раскладе она вряд ли будет видеть свою мать, – заметил Александр. – Разве это справедливо по отношению к ребенку?

– Какие могут быть ко мне претензии? – оскорбилась Евгения. – Я, между прочим, не хожу по салонам красоты. Я работаю!

– Я тоже, – напомнил ей муж. – Раз мы оба так заняты, не проще ли отдать Василису в дом ребенка?

– Не говори чушь! Я же не отказываюсь заниматься с ней.

– Да? – поднял он бровь. – А я не заметил. По твоему мнению, я, помогая ей выполнить домашнее задание, занимаюсь ерундой.

– Обмылки – это ерунда!