Адвокат Секса

Посчитав, что он был достаточно деликатен, Альфред снизил частоту своих вхождений, но теперь его фрикции стали глубже и чуть грубее. Как и ожидал Фред, такого натиска Розмари не выдержала и громко, отчаянно застонала. Этот стон подбитой в полёте лебеди пробудил в душе её немолодого партнёра подлинного зверя. Уже не церемонясь, Рассел раз за разом начал входить в Мари грубыми резкими ударами. Приоткрыв свой чудный ротик, Розмари непрерывно стонала. Девушка, которая только что лишилась девственности, явно больше не думала о приличиях, а полностью отдалась всепоглощающему древнему инстинкту. Как догадался Фред, Мари поняла: В сексе главное — это секс, а всё остальное — от лукавого.

Желая воплотить в реальность свои эротические фантазии, которые заставляли Альфреда ещё недавно мастурбировать до такого состояния, когда у него болело всё тело и голова в придачу, он приподнялся над девушкой, поднял руку и прорычал:

— Ну, что, сука, нравится, как дядя Фред тебя трахает?

Вообще, Мари, как воспитанная девушка, обращаясь к Альфреду, называла его до сих пор «мистер Рассел». Однако в своих эротических фантазиях, которые он переживал последнее время, Рассел устами Мари мысленно называл себя «дядя Фред». Пожалуй, он и сам не мог бы объяснить, почему ему это нравилось. Тем не менее Альфред находил такое обращение очень сексуальным, когда Мари зовёт его дядя Фред, а он её — сука, или похотливая тварь.

Реализовав ещё одну свою потаённую фантазию, Рассел почувствовал себя много лучше, как все закомплексованные люди. Ведь, если быть честным с самим собой, мать Розмари — Саманта Роджерс, нанесла в своё время ощутимый удар по самолюбию Рассела. Именно поэтому в течение нескольких лет он избегал с ней встреч, а потом Саманты не стало. Зато теперь её единственная дочь сама захотела, чтобы Альфред её трахнул.

— В жизни всё движется по кругу, — подумал Фред, усмехнулся и, не щадя нежную девичью плоть, глубоко вошёл в девушку, продолжая держать одну руку сверху.

Розмари испуганно открыла глаза, увидела занесённую над ней руку, вжалась всем телом в постель и прошептала:

— Да.

— Не слышу? Скажи громче! — потребовал Рассел, которому всегда доставляло в постели особенное наслаждение, когда он чувствовал над женщиной безраздельную власть. — Дядя Фред должен знать, что ты испытываешь, маленькая похотливая тварь?

Конечно, в ответе девушки Альфред ничуть не сомневался. Но для него было важно, чтоб она сама это озвучила. Чтоб Мари прониклась осознанием того, как он её осчастливил. И Розмари, заливаясь краской стыда, тихо повторила:

— Мне хорошо, дядя Фред.

— Ну, тогда получай! — выдохнул Альфред и с гортанным криком всадил в Розмари член.

Стоны Мари и Фреда слились в едином любовном аккорде, как если бы они прозвучали из какого-то одного музыкального инструмента. Это был всепобеждающий крик плотской земной любви. Наверное, с минуту Фред лежал на девушке, ощущая, как трепещет её тело, только что познавшее тайну отношений мужчины и женщины. Потом встал и лёг рядом на спину. В абсолютной тишине прозвучали слова:

— Я люблю тебя, девочка моя!

Мари приподнялась на локте, заглянула в лицо любовнику и тихо спросила:

— Правда? Я нужна тебе?

В ответ Фред крепко прижал девушку к груди. Её обнажённое разгорячённое тело тотчас же возбудило стареющего ловеласа, и их любовные игры возобновились с новой силой. Гостевую комнату мисс Роджерс покинула лишь под утро.

20. По следам беглецов

На следующий день Розмари уехала с Альфредом в Калгари. Её отец Пол Роджерс узнал об этом с большим запозданием. Так получилось, что перед самым отъездом из Азии он отравился в местном ресторанчике и почти месяц пролежал в больнице. Чтобы не пугать дочь, мистер Роджерс всё это время не звонил домой, а вернувшись, узнал, что Розмари в его отсутствие соблазнил лучший друг и увёз с собой. Потрясённый ужасным известием, Пол Роджерс опять попал в больницу, но на сей раз с сердцем. Как только его выписали из больницы, он тут же отправился в Калгари.

Без труда, по старой памяти мистер Роджерс нашёл дом, в котором мистер Рассел остался жить после смерти жены. Его сын со своей семьёй жил отдельно. Это был характерный для здешних мест типичный двухэтажный особняк из разряда домов, которые выбирают люди со средним достатком. А Альфред Рассел никогда не любил из толпы слишком выделяться.