Адвокат шайтана. сборник новелл

— Так, — Лев Борисович отвлёкся от чтения. — Надо бы позвонить жене. Предупрежу, что задержусь.

Набрав номер домашнего телефона, Лев Борисович снял очки и посмотрел в потолок. Потрескавшаяся штукатурка замысловатой паутиной обволакивала пространство вокруг люстры.

— Алло, — Лина Иосифовна, как всегда, с какой-то болезненной измученностью произнесла это слово.

— Линок, я задержусь часа на полтора. Так что не беспокойся, ладно?

— Ладно, — ответила она. — Что делать с ужином?

— Надеюсь, меня накормят, поэтому ничего не готовь. Ну всё, пока, муся.

— До вечера.

Лев Борисович взглянул на часы. Минут через пятнадцать-двадцать можно было собираться на встречу с Фатимой Дзасоховной. Он опять надел очки и решил дочитать концовку экспертного исследования.

"…Анализ болезненного состояния у испытуемого в момент совершения правонарушения показал, что кратковременное психотическое расстройство возникло как аффективное раздражение на фоне астении, обусловленной действием временно ослабляющих факторов (переутомление, бессонница), и совпадением с психическим переживанием, вызванным внешними обстоятельствами (угроза совершения террористического акта). Комплекс указанных совпадающих по времени факторов привел к грубому нарушению способности оценивать окружающую обстановку, осознавать и контролировать свое состояние. Травмирующие психические переживания развивались стадийно, с клиническими проявлениями по типу патологического аффекта: сужение эмоциональной сферы до узкого круга представлений, непосредственно связанных с травмирующим переживанием; мгновенная кульминация аффективного разряда, выразившегося в бурном двигательном возбуждении с автоматическими действиями, бессмысленной агрессией и разрушительными тенденциями; внезапное истощение физических и психических сил, непреодолимый глубокий сон.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: обследуемый Соколов Е.В. хроническим психическим заболеванием не страдает, имеются признаки вегетососудистой недостаточности. В момент правонарушения находился в состоянии временного болезненного расстройства психической деятельности в форме патологического аффекта; в отношении инкриминируемого деяния невменяем".

— Да, — протяжно зевнул Лев Борисович, — а вот это уже жертва чеченской войны.

Захлопнув папку, он встал из-за стола и начал неспешно собираться. Приятные мысли о предстоящем получении крупной суммы денег снова вернулись к нему.

— Алло.

— Привет. Татьяна? Это Виталий.

— Ой, привет, Виталик, — прозвучал в трубке фальшиво-приветливый женский голос. — Ты откуда, из Лондона?

— Нет, я уже вернулся.

— Давно приехал? Целую вечность тебя не видели.

— Вчера вечером.

— Ну с приездам тебя! — продолжала изображать радость Татьяна. — Всё время тебя вспоминали. Соскучились.

— Я тоже. Как у вас дела? — последовал традиционный вопрос.

— Нормально. Масик наш растёт. Уже ходить начал. Юлиан весь в работе, тоже всё время в разъездах. То в Стокгольме, то в Риме, то на Кипре. Совсем милого не вижу.

— А Юлик дома? — задал вопрос Виталий, ради которого он позвонил своему бывшему однокурснику по институту.

— Да, сейчас позову, — сказала Татьяна. — Ну всё, пока. Рада была тебя слышать. Скоро увидимся, — на том конце телефонного провода послышались шуршание и едва различимый шум голосов.

— Привет, Виталик. Сколько лет, сколько зим! — Раздался металлический, почти искусственный, будто обработанный компьютером, голос Юлиана.

— Здравствуй, Юлик, рад, что застал тебя дома. Хотел сначала позвонить на работу, да подумал, может, телефон сменился.