Адвокат вольного города.7

— Трудится как пчёлка, сейчас на заседании кредитного комитета, потом побежит на межведомственную комиссию казначейства с отчётом, вечером, если успеет, сядет за операциониста, а после закрытия будет крыжить ордера.

— То есть Вы его загрузили?

— Как Вы и просили, по тому Вашему плану. Ещё и плачу по ставке без премий, то есть он работает у меня за четверых, а получает за половину.

— Как все молодые специалисты. Ещё и в отпуск в декабре спустя три года.

— Вообще-то он мне нравится.

— Справляется?

— Да. Молодцом. Зубы сожмёт и работает. Плюс личная симпатия.

— Это хорошо.

— Если Вы его у меня его не заберёте, то через месяц я ему повышу зарплату и оторвать его будет сложнее. Он оказался отменным специалистом, мне будет жалко его отпускать и чем дальше, тем больше жалко.

— Я Вас услышал, Александр Эмирович.

— А Ваш план, он как-то продвигается?

В ответ я достал из кармана и продемонстрировал ему свой диппаспорт, а он уважительно присвистнул.

— Знаете, Аркадий, я вынужден о таком факте сообщить начальству, а оттуда информация уйдёт в Британию.

— Нет проблем, я думаю, что англичане уже всё пронюхали. Не хочу, чтобы Вас наказали за то, что Вы якобы утаили.

Глядя на управляющего, неосознанно вспоминал РосЕвроБанк и Мещерякова, который должен мне денег и, собака Калин, не отдаёт.

— Александр Эмирович, а у Вас тут Ваш тёзка, Мещеряков, не пробегал? Я ему дело выиграл, доложиться не могу.

— Заходил, некоторое время назад, а что?

— А деньги снимал? Должен был мой гонорар готовить. Пять тысяч или около того.

Велиев усмехнулся.

— Сошлюсь на банковскую тайну… Скажу так, он, конечно, снимал нечто подобное, но не думаю, что это был Ваш гонорар, потому что клиент хвалился. Говорит, суд выиграл, а теперь уезжает на целебные источники в Ольмедо, где-то там в Испании.

— Вот ведь… редиска… Безответственный человек…

— Если что, я ничего не говорил. И по британцам, я предупредил. Дашь на дашь, за сообщение о новой юрисдикции.

— Да-да, всё так, — благодарно пожал ему руку.

Глава 19 Союзник

Погладил ноющие виски.

Слово «виски» короткий тест, алкоголик ты или парикмахер.

Пахнет свежей краской, лаком, запах стойкий, несмотря на открытые на проветривание окна и дверь. Но голова болела скорее по причине нервной и интеллектуальной нагрузки.

Документы по Турции готовы. «Хвосты» по второстепенным задачам, в частности по Медному заводу и фирме ОʼБрайана.

Встал, щёлкнул суставами, отпер сейф, где лежали документы по секретной службе.

Дзенькнул колокольчик, в офис осторожно заглянула какая-то слегка заплаканная девушка.

Широко и профессионально-искренне улыбаясь (и внутренне матюкаясь), убрал документы и запер сейф. Не буду же я при посторонних с ними работать!

— Можно? Мне бы консультацию.

— Конечно, заходите.

— С чего бы начать? — она было потянулась руками ко рту, вероятно, чтобы погрызть ногти, но сдержалась.

Я тем временем стрельнул глазами в блокнот, где у меня были выписаны семь отелей города Ольмедо. Напротив четверых названий в списке уже стояли кресты.

— Меня зовут Оксана.

— Таааак.

— Но мне моё имя никогда не нравилось.

Я согласно кивнул, потому что имя и личность — тема достаточно сложная. Мне ли не знать?

— Мне всегда хотелось, чтобы меня звали Ксения. А это другое имя.

— Бесспорно другое.

— Но мои родители нарушили мои права, когда назвали меня Оксаной.

— Думаю, они не могли знать, что оно Вам не будет нравиться.

— Мне всегда все говорили, вся родня твердила, что меня назвали в честь бабушки. Вернее, мне она приходится прабабушкой. Её все очень любили и уважали.

— Семейное обязательство.

— Да, вроде бы я должна радоваться, должна с гордостью носить это имя. А меня от него прямо коробит. А теперь вот годы прошли…

В недоумении украдкой посмотрел на девушку. Ну, кажется, не так много «годов» и прошло.

— И тут оказалось… Я документы раскладывала, которые от прабабушки остались. И что выяснилось?

— И что же?

— Она, оказывается, Ксения!

Глаза её моментально наполнились слезами.

— Ксения, понимаете! Они заставили меня жить Оксаной, хотя я хотела быть Ксенией, и бабушка тоже была ею… А у меня уже все документы на Оксану, паспорт, диплом, доля в доме.

— Оксана… Ксения!

— Ну вот… Опять, — кажется, она вот-вот разрыдается от такой жизненной несправедливости.

— Стоп. Тпру! Не реветь! Вы смотрите на меня?

— Да, я стараюсь. Но что я теперь могу… Годы прошли!

— Ну какие, едрёна кочерыжка, годы⁉ — совершенно искренне возмутился я и тут говорил скорее, как старый дед, чем её ровесник. — Я Вам скажу, как юрист, кто виноват и что делать.

— И кто виноват? Отец, да? Он же закон нарушил?

— Нет. Для начала, давайте расставим точки над Ё.

— Давайте.

— Родители имеют право ребёнка родить, и они ребёнка называют. Причём они не то, чтобы вправе его назвать, а обязаны, потому что не положено без имени. И тот факт, что потом человек вырастет и будет против, ничего не меняет. Исполнять закон и быть счастливым от этого — разные вещи. Закон категорически не нарушен. Но! Жизнь не закончилась. Идёте в ЗАГС…