Адвокат вольного города.9

— Тут же миллион предметов валяется⁈ Когда боевики эвакуировались, то собирались, мягко говоря, в спешке.

— И тем не менее, он всё собирает по кучам и систематизирует. Заставил Иваныча починить ворота, причём все. Заставил его выбрать здание под мастерскую. Теперь стаскивает туда всё, что относится к слесарному инструменту. Отдельное здание под ангар. Ещё в один сарайчик — шанцевый. Мы не подходим, а то и нас припашет. Ходит себе и ходит. Хорошо же, что никого не трогает, что всё сам.

— Ну, так-то да. Безопасный вариант. И охраны тут нет, кроме вас самих. Оружие вам купить?

— Нет, мы нашли несколько брошенных в спешке ружей, плюс купили по мелочи, пока у озера жили. Ну что, когда летим?

— А откуда взлетаем?

— Я уже опробовал подъездную дорогу, ведущую к военной базе. Вполне подходящая, только от ангара вручную катить приходится. Можно будет поле за базой задействовать, но и туда катить, к тому же там стена периметра. Короче, пока так.

— Я переоденусь и буду уже готов. Тебе же надо карту посмотреть?

— Ну да, было бы некисло знать, куда мы летим и каким маршрутом. А по погоде что-то слышно?

— Не в курсе. Небо вроде чистое.

— Ладно, если будет гроза идти, сядем, где придётся. Иди, переодевайся, Аркадий Ефимович, слетаем за твоим этим, дядей Мишей.

— Слетаем. Пока время есть. А то у меня завтра торжественные мероприятия.

— И ты с корабля на бал?

— На него. Я торжественные — не очень-то люблю. Я бы лучше в небо.

— Такая уж нелёгкая графская доля.

Глава 11 Географический фактор

Летать на самолете мне определённо не наскучит никогда.

Да, самую малость смущает тот факт, что все полёты имеют статистическую вероятность умереть. Что называется, ненулевую. В моём прошлом мире каждый день поднимается в воздух десять тысяч самолётов и все они приземляются. Почти всегда они приземляются благополучно.

Но.

От одного не слишком умного молодого человека я слышал утверждение про США, о том, что там не бывает авиакатастроф.

В такие моменты я обычно лишь горько вздыхаю, потому что многие точки зрения существуют только благодаря невежеству. В моём мире в США самолетов больше всего. И бьются они не то, чтобы обязательно каждый день, но парочка в неделю такое делает. В большинстве случаев это так называемая малая авиация, самолёты с числом пассажиров до четырёх. Поскольку происходит это, как и ДТП, постоянно, то в новости оно тоже не попадает, разве что кто-то известный погибнет. Ну или большая катастрофа. Статистически, там как везде, без чудес и ужаса.

Но не надо думать, что если тебе не говорят, мол ну да, в США полиция убивает не менее тысячи человек в год, в том числе сотню-другую детей и подростков, то они там скачут на розовых пони с букетиками цветов. В конце концов, социальную среду и социальные проблемы в любой стране создаёт не полиция, она только разгребает их.

Всё это не ставит крест как на использовании авиации, так и на работе полиции.

Просто, когда ты взлетаешь, то можешь быть уверен, что обязательно приземлишься. Тебе определённо поможет в этом гравитация. Другое дело, насколько это будет плавно, на колеса или как жаба о бетон?

Фёдор Иванович между тем не просто летел, он ещё и всё время поддавал газку. Я в очередной раз порадовался, что мы летим не на МИГе, а то он бы устроил тут шоу «ракета».

Бийск — далеко не ближний свет. До Бийска было ни много ни мало полторы тысячи километров. И вылетев во второй половине дня мы должны были провести в полёте как минимум семь часов, то есть всё-таки за пределами светлого времени суток.

А ещё это больше, чем дальность хода нашего самолёта, который составлял что-то около девятисот километров, но это не точно, расход топлива, как главный фактор, сильно зависел от лётных условий и ветра.

У Ивана Ивановича была отличная идея в багажное отделение впендюрить дополнительный бак, но бак должен быть изготовлен на заказ и по профессиональным чертежам, специально обученными фирмами в столице.

Я профинансировал и дал добро. Пока что у нас были канистры с топливом, собственно, из-за того, что не возили никаких грузов, можно было «взять с собой». И всё же залить их самим себе в полёте никак нельзя.

Поэтому в нашем случае Фёдор заложил промежуточную точку посадки в частном аэропорту Черлак, что для нас означает проход более половины пути до посадки.

Трижды за время полёта Фёдор давал мне «порулить». Учитывая, что взлёт — это целиком его работа, на мне была только рулёжка на «тысяче сто», рабочей высоте, причём мне было велено зорко следить за показателями высоты, скорости и уровня/горизонта по хвосту и крыльям.

Полёт — это ощущение того, что никакой твёрдой опоры под задницей нет. Всё вибрирует, дрожит, иной раз на пару дециметров проседает.