Адвокат Зверя

На подиуме уже все три женщины были наклонены под берущими их совершенно незнакомыми мужчинами. А вампир, блаженно раздувая ноздри, работал плеткой по верхним окружностям, подогревая дам, вырывая из них совершенно животные стоны.

— Нет, — вскрикнула я. Оттолкнула хватающего меня журналиста и бросилась прочь из комнаты, спотыкаясь, качаясь как раненая.

Перебирая руками по стенам, я ввалилась в ближайший коридор-ответвление и села прямо на пол. Кажется где-то далеко меня звали. А я, обхватив колени, качалась, бормоча:

— Спокойно, спокойно.

Потом резко ударила себя по щеке. Еще и еще. Посмотрела на заметные стесанности на костяшках пальцев от избиения стены. Вот же день сегодня. Я огорченно покачала головой.

И было бы просто феерическое завершение, если бы Крис застал меня лежащей в обнимку на диване с Финли. Как бы он смог пережить такое?

Отчего-то я вспомнила сидящего на корточках у нашей двери Итана, с красными глазами. Мучающегося, но продолжающего слушать стоны, которые выбивал из меня жених.

Я поднялась на слабых еще ногах, распрямила спину и подняла выше подбородок. Пойду пораньше на второй этаж, может быть получится встретить Криса до начала представления. И! Никаких! Других! Шоу!

Иронически хмыкнув, я гордо поплыла по Белому Замку. Мимо целующихся пар, уворачиваясь от протянутых рук, одинокая и целеустремленная.

В большом зале первого этажа, где много секунд назад, почти вечность тому, мы танцевали с Финли, все еще кружились несколько редких пар.

А у дальней стены полупустого зала стояли кресла, в которых теперь сидели вампиры. Одного из них я узнала. Мистер Дьюк, мастер Белого Крыла, отстраненно наблюдал за танцующими гостями, изредка что-то кивая в ответ на реплики соседей.

Сквозь молодое лицо смотрел старый, жесткий в мыслях и в делах мужчина. Элегантно повязанный галстук из ткани в мелкий рубчик и такой же по фактуре жилет, глубоко черный атласный костюм идеально подчеркивали породистость лица и всей сухопарой фигуры. Одет для бала, но мыслями не здесь.

Настоящий Белый, зовущий, при этом совершенно далекий.

Я выждала, пока он на пару секунд повернется к одному из собеседников, и быстро вышла, потирая пальцем переносицу. На лестнице развернулась спиной и уже менее торопливо стала подниматься на второй этаж.

Получилось. Никто меня не окликнул и вслед не побежал.

Коридор второго этажа оказался перегорожен лентой, растянутой на оградительных столбиках. Гостей, как и следовало ожидать, здесь планировали несколько позже. Я аккуратно обошла столбик и двинулась дальше.

Вокруг было тихо, снизу не доносилось ни звука, замок демонстрировал просто чудеса шумоизоляции и локальных музыкальных зон.

Я заглядывала в комнаты, никого не находила и тихо закрывала дверь за дверью. Пока из глубины следующего по счету коридора не услышала тихий разговор.

Этот голос я узнаю из миллионов. Было бросившись вперед, я резко остановилась. Потому что… голос перемежался стонами.

Нет. Тишина. Стон. Не показалось.

Я шла, опустив голову, повесив руки вдоль тела. Даже на плаху я пойду более уверенной и гордой.

По щекам потекли самопроизвольные слезы, но я шла. Остановилась только в проеме, ведущем в большой полутемный зал.

— Я тебе люблю, — говорила прелестная белокурая девушка, держа у рта моего Криса свою руку, — люблю с первой секунды, когда увидела. Ты зашел, такой одинокий, отстраненный и чужой. Единственный мой.

Он откинул ее руку, слизнул капли крови и тихо застонал от удовольствия. Именно такой стон я услышала из коридора.

— Я не люблю тебя, Ланвиль, — ответил он хрипло, — я вообще не знаю, умею ли я любить. Возможно, я люблю другую.

Я пошатнулась, упершись рукой в проем. Он не знает. И я — не знаю. Где мы потеряли ту уверенность, которая раньше объединяла нас.

— Тогда позволь мне любить тебя, моего сердца хватит на нас двоих, а потом ты забудешь своего случайного донора.

Она упиралась рукой ему в грудь, подталкивая и укладывая спиной на большой деревянный стол. Гулкое помещение усиливало и разносило эхом звуки, почти полностью затухая в коридоре.

Я почувствовала себя Итаном, который когда-то под дверью студенческого кампуса слушал стоны любви и не мог заставить себя уйти.

— Не делай так, — раздраженно сказал Крис, — я обещал своей прежней девушке, что еще вернусь к ней. И не собираюсь ей изменять.

— Тшш, — сказала Ланвиль, — как скажешь, любимый. Я не стану тебя неволить, сделаю как обычно. Ты знаешь, это не считается.

Она глубоко вдохнула его запах, задрожала и медленно сползла вниз. Я наблюдала сквозь марево катящихся слез как ее язык обвел уже налившуюся чуть острую головку. Когда-то так она наливалась для меня.

Крис громко сглотнул, поудобнее оперся локтями о стол и закрыл глаза.

Ланвиль отодвинулась и хитро посмотрела наверх, чего-то ожидая.

— Соси, — сказал он. И она обхватила его губами.