Адвокатская этика (СИ)

— Дядя Андрей! — позвала она, я обернулся. — Допустим, он тебя выслушает. Но где гарантия, что он тебя не пошлёт куда подальше?

— Не пошлёт, — расплылся я в хищной, победной улыбке и опять постучал костяшкой пальца по двери. — У него ещё второй сын есть. Такое же дерево, как и первый.

45

Андрей

Я запрыгнул в машину, завёл двигатель и тут же набрал номер Трифонова. Нервно барабанил пальцами по рулю, ждал ответа.

— Слушаю, — отозвались на том конце.

— Вячеслав Семёнович? Гордин беспокоит, — бегло представился я.

— А, Андрей, здравствуй-здравствуй. Наслышан о твоей беде. Как здоровье?

Восстанавливаешься?

— Так уже почти восстановился, Вячеслав Семёнович.

Я включил поворотник и выехал на дорогу. Держал путь к ресторану, в котором мы впервые ужинали с Ольгой. Уютные комнатки на двоих, плотные двери, нет лишних ушей — идеальный вариант для переговоров.

— Вячеслав Семёнович, вы уже в «Астории»? Или только выехали?

— Хорошая память у тебя, Андрей. Помнишь, что я традиционно обедаю в этом ресторане.

— Традиции — штука благородная, вот только сегодня я бы попросил вас сделать исключение.

— Что? — насторожился он.

— Я предлагаю отобедать в другом месте: не менее уютном и с не менее замечательной кухней.

— С какой это стати?

— Ну вы же сами сказали: обеды в «Астории» — это традиция. А, значит, все об этом знают.

Судья мой намёк понял и согласился подъехать по нужному адресу. Я специально пригласил его в другое место, подальше от возможных встреч с коллегами.

С Трифоновым я знаком много лет. Уважал его. На редкость проницательный, мудрый, эмпатичный. Один из самых справедливых людей, что я знаю.

То, что его назначили судьёй по Олиному делу — просто чудо. По-другому не скажешь.

— Вячеслав Семёнович! — улыбнулся я, когда официант проводил в комнату Трифонова.

Судья вежливо улыбнулся в ответ, мы пожали друг другу руки. Строгий серый костюм, идеально выбритый — он всегда придавал много внимания внешнему виду. Даже стрижка была современной, несмотря на возраст. Седина не старила его, наоборот, придавала статусности.

Строгий цепкий взгляд и уверенность в каждом шаге, в каждом действии, в каждом слове — таким он был, когда мы познакомились, таким и оставался по сей день.

Судья — человек, с которым недопустимо панибратство. Он всегда держит дистанцию и призывает других об этом не забывать.

— Как твоё плечо? — поинтересовался он.

Я рефлекторно коснулся ладонью затянувшейся раны после огнестрела.

— Нормально.

— Смотрю, ты уже на работу вышел? — оглядел он мой костюм, догадавшись.

— Да.

— Рад слышать.

Нам принесли меню, но заказ мы делать не торопились. Как только официант удалился, Трифонов занял место на диванчике и взглянул мне в глаза. Взгляд тяжёлый, с долей осуждения и напряжения. Сам он виду не подавал, умело скрывал свои опасения и дискомфорт от самой ситуации, в которой оказался, не сумев отказать мне в аудиенции.

Судья положил локти на стол, сцепил пальцы в замок.

— Чем обязан?

— Вячеслав Семёнович, я хотел с вами обсудить один очень важный вопрос.

— Это как-то связано с делом Ольги Ярцевой, где ты фигурируешь, как свидетель?

— Да.

Трифонов чуть склонил голову, по взгляду я понял — он в смятении.

— Андрей, я изучил дело и не вижу для тебя никакой опасности. Ты пострадавший, получил два ранения, тебя никто ни в чём не обвиняет.

— А я пригласил вас поговорить не обо мне.

— Однако… — шумно выдохнул он и поджал губы, отчего на его лице появились напряжённые складки. — Ты пришёл просить за Ярцеву? Вообще-то её адвокат Данилов, это он тебя подослал?

Он всё неправильно понял. Нужно было срочно спасать ситуацию: снять подозрение с лучшего друга и не настроить судью против Оли.

— Нет, меня никто не посылал. Вячеслав Семёныч, я взрослый и адекватный человек, а не какой-то там мальчишка. Я всегда действую самостоятельно, и поговорить о грядущем заседании -

исключительно моя инициатива.

— Ну раз твоя… — иронично усмехнулся он.

Трифонов откинулся на спинку диванчика, скрестил руки и впился в меня недовольным взглядом.

— Давай начистоту. Что ты от меня хочешь, Андрей?

Совсем недавно я уверял Лену, что главный инструмент адвоката — слово. Умение подбирать правильные слова, аргументы, бьющие точно в цель, — это навык. И я им, к счастью, овладел в совершенстве. Я глубоко вздохнул и снял пиджак.

— Я хочу, чтобы вы на меня посмотрели.

— Прости, что?.. — опешил судья и непонимающе выгнул бровь.

Я расправил плечи, демонстрируя мускулы, обтянутые белой тканью рубашки.

— Просто посмотрите. Очевидно же, что я крепкий, здоровый мужик. Я с подросткового возраста занимаюсь кикбоксингом, однако же это меня не спасло. Я получил два ранения. А всё почему?

Потому что я был безоружен.

Трифонов начал догадываться, к чему я клоню. Слушал внимательно, не перебивал, но и не кивал, соглашаясь.

— Мускулы тебя не защитят от ножа и от пули. Такое бывает только в голливудских фильмах. Я не смог остановить вооруженного преступника. Я. Гора мышц… — шумно выдохнув, я продолжил. — А