Адвокатская этика (СИ)

— За несколько месяцев до вооруженного нападения, — Гордин не лукавил, называл вещи своими именами, — ко мне обратилась супруга Антипова — Елизавета. Она хотела развестись. Меня ей порекомендовала Ольга Викторовна.

— Андрей Борисович, — встрял прокурор. — Разве эта информация имеет отношение к делу?

Гордин смерил его ледяным взглядом.

— Имеет, — грозно ответил он. — Моя клиентка имела неосторожность рассказать обо мне и об

Ольге Викторовне своему мужу. Антипов расценил поведение адвокатов, как вмешательство в личную жизнь.

— Протестую! — снова вклинился прокурор. — Это домыслы.

— Это вовсе не домыслы! — начинал закипать Андрей. — Это прямая цитата из его речи, прослушать которую можно в записи звонка в полицию, совершённого в день нападения.

— Протест отклоняется, — принял судья нашу сторону. — Продолжайте, Андрей Борисович.

— Накануне Антипов применил к жене действия насильственного характера. По моему совету клиентка обратилась в полицию. Узнав об этом, Антипов решил поквитаться и со мной, и с Ольгой

Викторовной.

Слушать пересказ из его уст было тревожно. Андрей помнил не все события того страшного дня, но уверенно рассказал всё, что смогла выдать его память.

А дальше началось самое страшное. Сторона обвинения требовала максимального наказания, пытаясь доказать, что я совершила умышленное преступление. Прокурор приводил аргументы, он убеждал суд, будто я схватила выбитый Андреем пистолет только для того, чтобы выстрелить в

Антипова. Это было не так.

Когда прокурор закончил, с речью выступил Данилов.

— Уважаемый суд, ваша честь, — обратился он ко всем. — Верховный суд постановил, что при наличии опасности граждане имеют право защищать свою жизнь и жизнь третьих лиц всеми способами. С опасностью столкнулась моя подзащитная. Антипов уже был осужден за нападение, представлял угрозу не только для своей второй жены, но и для всех, кто ей помогал.

Он вынул из кожаной папки отчёт. Все эти сведения были приложены к делу, и судья заранее с ними ознакомился, но Павел должен был дать комментарии.

— Позвольте я приведу несколько доводов, доказывающих, что у Ольги Викторовны не было умысла убивать гражданина Антипова.

— Прошу, — разрешил судья, слушая и одновременно изучая бумаги.

— Ольга Викторовна сразу же позвонила в полицию, как только заприметила опасность.

Позже, когда случился выстрел, она не сбежала. Она дождалась правоохранительных органов.

Далее. Обвинение утверждает, что убийство было умышленным, так как моя подзащитная держала в руках пистолет. Позвольте я восстановлю хронологию. После того как пострадавший

Гордин смог выбить пистолет из рук Антипова, Ольга Викторовна подобрала оружие не для того, чтобы убить нападавшего. А для того, чтобы нападавший не успел ранить кого-то ещё. Таким образом она его обезоружила. Но у Антипова был с собой нож, о котором заранее никто из троих потерпевших не знал.

Я так дико нервничала, заламывала пальцы и до крови кусала губы. Паша выступал уверенно, говорил чётко и по существу, в какой-то момент я даже поверила, что у него всё получится…

— После того, как Антипов нанёс ножевое ранение гражданину Гордину, он поднялся и направился с ножом к моей клиентке. Расстояние между ними было всего полтора метра.

Об этом так же указано в отчёте.

И судья, и прокурор одновременно перевернули страницы.

— Полтора метра… — повторил Паша. — Это два мужских шага, а времени на это будет затрачено меньше секунды. У моей подзащитной была секунда, чтобы принять решение.

Секунда, чтобы оценить, приведёт выстрел к летальному исходу или нет. До этого Антипов продемонстрировал, на что способен: хладнокровно выстрелил в безоружного человека, который ему не угрожал, который настаивал на диалоге. Антипов всё это проигнорировал и ранил Гордина, оставляя его умирать. Угрожая, он переключил внимание на мою клиентку.

Подчёркиваю, она защищала не только свою жизнь: в кабинете находилась личная помощница, а жизнь гражданина Гордина висела на волоске. Ему срочно нужна была медицинская помощь.

Я взглянула на Андрея. В памяти тут же всплыло его бледное лицо, лужи крови. Сердце пропустило удар.

— Исходя из представленных доказательств, — подытожил Данилов. — Прошу суд признать мою клиентку Ярцеву Ольгу Викторовну невиновной.

— Всё это впечатляет… — поднялся со стула прокурор, вступая в прения. — Вот только я попросил бы ответить на один вопрос. Если у обвиняемой не было умысла, почему же она, выстреливая, несколько раз крикнула, что ненавидит нападавшего? Неприязнь налицо.

Прокурор с разрешения судьи включил запись. Выстрел, мой крик — всё было как в тумане. Эта запись легко может закопать меня ещё глубже.

Данилов глубоко вздохнул, готовясь к ответу. Но тут я не выдержала.

— Я отвечу! — встала и подала голос.

Паша резко ко мне обернулся, панически распахнул глаза и закрутил головой, запрещая.

— Пожалуйста, — игнорировала я его. — Можно я отвечу на этот вопрос?

— Прошу, — разрешил судья.

Я застыла, глядя на Андрея. Он был напряжён и бледен. Кричащий взгляд проникал мне под кожу, казалось, я даже слышала, как бешено бьётся его сердце.