Адвокатский калейдоскоп

Так, например, что мешает исходя из положений ч. 2 ст. 84 относить как полученные адвокатом документы, так и подготовленные протоколы адвокатских опросов к такому виду доказательств, как «иные документы»? Напоминаю текст данной нормы: «Документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, истребованные или представленные в порядке, установленном статьей 86 настоящего Кодекса». Кстати, именно такой подход предлагается и в одобренных 22 апреля 2004 г. Федеральной палатой адвокатов соответствующих «Методических рекомендациях по реализации прав адвоката».

Конечно, необходимое обоснование должно доводиться до суда (следователя, дознавателя, прокурора), если хотите — «вдалбливаться» в головы нашим процессуальным противникам. Положительный результат уже есть: одни случаи описаны в специальной литературе, другие попали на страницы «Бюллетеня Верховного суда РФ». Так, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ, отменяя как незаконный приговор Ставропольского краевого суда, сослалась в обоснование своего решения на сведения, содержащиеся в протоколе опроса свидетеля адвокатом[46].

Нам известны любопытные примеры и «от обратного». Защита в качестве дополнительных материалов представила в кассационную инстанцию протоколы опроса ряда свидетелей. Судьи их отвергли, мотивируя тем, что «дополнительные материалы не могут быть получены путем производства следственных действий»[47]. И хотя такой вывод несколько парадоксален, но получается, что суд приравнял проведение адвокатского опроса к следственным действиям, которые, как известно, специфичны как раз своей направленностью на поиск, выявление и фиксацию доказательств. В иной ситуации наличие протокола опроса стало причиной вывода адвоката из дела: «Из протокола судебного заседания видно, что адвокат Д., имевший соглашение на защиту К., объявленного в розыск, был допрошен в качестве свидетеля по обстоятельствам, связанным с проведением в его присутствии опроса К. другим адвокатом и представлением затем данных этого опроса суду»[48]. Весьма показательно, что в обоих приведенных случаях, когда возникала необходимость воспрепятствовать в той или иной форме действиям защиты, у судебных инстанций не было никаких претензий к результатам документирования адвокатских опросов.

Стоит ли напоминать, что протокол опроса (впрочем, как и протокол допроса свидетеля) есть источник информации, основное назначение которой по общему правилу — быть основанием для вызова и допроса гражданина в суде. Так следует ли выискивать изъяны в его оформлении, тем более что законодательство к этому документу никаких специальных требований не предъявляет?

На эту тему можно было бы подискутировать, если бы вопрос четко и однозначно уже не был решен Конституционным судом РФ, выбившим оружие из рук тех, кто необоснованно противодействует защитникам. Напомним: «…исходя из процессуальных правомочий лиц, осуществляющих такой опрос, само по себе отсутствие процессуальной регламентации формы проведения опроса и фиксации его результатов не может рассматриваться как нарушение закона и основание для отказа в приобщении результатов к материалам дела»[49].